На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2018 год"
– Какой смешной дядька рядом с дедушкой, на жука похож! – рассмеялась Ника, ткнув пальцем в фотографию усатого длиннолицего мужчины в очках.
– Это профессор Майский, дедушкин коллега! – объяснила ее мама, Лена.
– Майский жук! – расхохоталась Ника, захлопнула альбом со старыми фотографиями и спросила – Дедушка был ученым? А чем именно, он занимался?
– Он был профессором физики, – ответила Лена – но, про его работу я ничего не знаю…
– А папиных фоток, вообще нет? – помолчав, спросила девушка.
Мама не любила говорить о Никином отце.
– Нет! – вздохнула она – Как-то так, получилось!
– Ты никогда не рассказывала, что произошло в двухтысячном. Что случилось с моим папой? И с дедушкой? – продолжила спрашивать Ника.
Лена молчала, но Ника не отставала.
– Мамуль! – воскликнула она – Хватит меня от всего оберегать! Я уже не маленькая, восемнадцать лет!
– Я и сама, толком не знаю! – ответила Лена – Дедушка работал в своей лаборатории, произошел взрыв, потом пожар. Твой папа, Макс, был с ним. Дедушка погиб, а Макс исчез. Больше я его не видела. Тогда еще было неизвестно, что я жду ребенка. Твой папа про тебя, так и узнал…
Она говорила это совершенно спокойно, впрочем, Ника никогда не видела, что бы мама сильно волновалась или расстраивалась. Девушка не знала, всегда ли Лена была такой – тихой мышкой, или на нее повлияли трагические события, лишившие и отца, и мужа. Однако, на старых фотках она была веселой, и почти везде улыбалась или смеялась.
– Папа может быть жив? – спросила девушка.
– Все возможно! – ответила Лена – Подожди-ка!
Она достала из тумбочки шкатулку, вынула из нее медальон с цепочкой, в виде небольших часов, и отдала его Нике.
– Нашла после исчезновения Макса, это его! – сказала она – Видимо потерял, цепочка порвана. Возьми себе, хоть что-то от отца! Это не часы, просто такой дизайн.
Ника принялась рассматривать медальон, вертя его и так и этак.
– Никусь, давай спать, поздно уже! – произнесла мама.
– Спокойной ночи, мамуль! – не отрывая глаз от медальона, ответила девушка, они обнялись, чмокнулись, и Ника ушла в свою комнату.
Зайдя к себе, девушка плюхнулась на кровать, рядом с сидящим на подушке игрушечным медвежонком, слегка облезлым и разноглазым – один его пуговичный глазик пришлось заменить по причине разрушения от старости.
– Как все трагично! – сказала Ника медвежонку – И странно! Получается, мой отец маму просто бросил? И как это связано с пожаром в лаборатории, и смертью дедушки?
Ника иногда думала о папе. Она была нисколько не похожа на маму, значит, в отца – и внешне, и характером. Спокойной и тихой девушку, в отличие от ее мамы, никто бы не назвал, к тому же, Лена была блондинка, а Ника – кареглазая и темноволосая. И ей хотелось узнать и понять – каким был папа? Но мама не желала вспоминать и рассказывать, а Ника не хотела ее огорчать, и не настаивала.
Девушка продолжила вертеть и разглядывать медальон, и обнаружила, что он открывается, как старинные часы с цепочкой, виденные ею в фильмах про викторианскую Англию.
Она подняла крышку.
Вокруг часов появилось слабое сияние.
На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2138 год".
В просторной комнате, с прозрачной стеной-окном и минимумом мебели, сидел в кресле брюнет лет двадцати «мажорного» вида, а рядом с ним, на полу, большой важный кот. И мажор, и кот смотрели телевизор, экран которого занимал почти всю стену, противоположную окну.
Посредине комнаты появилась Ника, в ореоле слабого света. Брюнет уставился на нее, а девушка на него.
– Ты кто? – спросил парень, совсем не удивившись ее появлению.
Ника исчезла…
…И появилась в своей комнате.
– Что это было? – спросила она саму себя и посмотрела на медальон, который так и держала в руке.
***
Оставшись одна, Лена долго не могла успокоится. Альбом, расспросы Ники и рассказ о прошлом разбередили старые раны. Лена отослала дочку, что бы та не заметила ее переживаний, ибо воспоминания о том дне нахлынули, и прогнать их никак не получалось…
Она не говорила Нике правды, вообще не говорила об ее отце – не хотела расстраивать. Лена оберегала дочку, всегда и от всего, что могло бы причинить ей боль.
Правда была в том, что Лена видела Макса мертвым…
На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2000 год".
Молодая, двадцатилетняя Лена, в халатике и тапочках, бежала по снегу, тапки слетели, она побежала босиком – по двору, затем по улице и увидела…
На снегу лежал Макс.
Его руки, в черных перчатках, раскинуты.
Его бледное лицо в крови, а открытые глаза недвижно и неотрывно смотрели в небо.
Лена вскрикнула и упала.
Ей слышались голоса, тихие и далекие:
– Поднимите… нашатырь…– говорила женщина.
– Ушел… пропал…– произносил мужской голос.
Лена сидела на снегу, ее поддерживал милиционер, а медсестра в белом халате совала в нос ватку, остро пахнущую нашатырем.
Макса не было, на снегу только кровь.
– Очнулась! Успокойся, видишь – нет его! Ушел – значит жив! – говорила медсестра.
– Не мог он уйти! – спорил с ней милиционер.
