— Приятно познакомиться, слэчно Щенкевич. Я много слышал о вас от сына и не только. — Зверь недовольно ворочается внутри, глядя, как отец склоняется над Олиной рукой, в то время как она смотрит на него с изумлённо приподнятой бровью.
— Мне тоже очень приятно познакомиться. — Не то, чтобы Марек не ожидал её интереса, но это всё равно напрягает и нервирует. — У вас красивый дом.
— Как по мне, слишком большой, — улыбается отец. — Особенно, для меня одного.
Оригинально он сейчас сбросил со счетов многочисленную прислугу, школу для маленьких волчат, собрания кланов и много чего ещё.
— Разве вы один? — Оля насмешливо обводит взглядом толпу.
— Вы не хуже меня понимаете, что истинного одиночества это не исправит. — Отец смотрит Оле прямо в глаза, и она не отводит взгляда.
— Мы здесь не для светских бесед, — недовольно отзывается Марек, нарушив их переглядывания.
— Как видите, слэчно Щенкевич, даже родной сын навещает меня исключительно по делу, — притворно огорчается отец. — Что же, надеюсь этой ночью вам не придётся скучать, — улыбнувшись, он поворачивается к другим гостям, а я увожу Олю к одной из колонн.
— И многих твой отец казнил? — кривится она, изучая его уже издали. — Хотя какое мне дело до ваших разборок. Лучше объясни наконец зачем я здесь.
Мимо как раз проходит биологический отец Калаты, глава Западного клана, и Марек не сдерживается. Притягивает её в объятие, ближе, чем допускают приличия, склоняется над ней, вдыхает терпкий аромат чего-то неуловимого. И едва слышно, почти касаясь губами её уха, шепчет:
— Отца хотят убить.
***
Убить? Вот этого вот волчару с внешностью эльфа, ледяными глазами и руками по локоть в крови? Хотела бы я на это посмотреть. Но, оставив ехидство при себе, я подыгрываю Мареку, ладонью скользнув по его плечу и коснувшись мощной шеи. И даже не скрывая, что от игры тут разве что слишком серьёзный разговор.
— А может это способ вытащить тебя домой? — На губах соблазнительная улыбка, а во взгляде беспокойство.
Потому что даже я в курсе, что у Гавела проблемы. Мало кому нравится его политика, но только сейчас поднялись возмущённые шепотки. Это может значить только одно — кто-то набрал силу, сравнимую с властью Главы над главами. А дальше возможны варианты. Либо Гавел действительно обеспокоен и вызвал Марека, чтобы найти и наказать виновных, либо ему надоело, что сын игнорирует все приказы, и это лишь способ заставить Марека вернуться домой.
— Это нам и стоит выяснить. — И снова на его лице такая улыбка, что хочется продолжить наш в высшей степени занимательный диалог где-нибудь наедине.
— А твои братья? — Образ влюблённой парочки всё ещё с нами, и стоит признать, что это удобно — прикрываться извечным как мир, желанием уединиться.
— Они тоже здесь. — Марек отводит с моего лица выбившийся из причёски волосок, — ты познакомишься и с ними. Позже.
— Это того стоит? — морщу я нос, надеясь, что Ириам не обидится, если я вернусь поздно. Очень поздно.
— Нет. — Качает Марек головой и происходит непредвиденное — подавшись вперёд его губы касаются моих в лёгком поцелуе. Слишком лёгком. — Но и выбора у нас тоже нет.
Пока я думаю, чем именно возмутиться — его торопливостью или самим фактом поцелуя, Марек отходит на шаг, становясь привычной недоверчивой Тенью.
— А вот и вы! — Появляется из-за его спины Ян, а я даже не вздрагиваю.
Привыкла.
Тени же элита нашего мира. Ну, это они так считают. А ещё считают, что я заработаю невроз, если они станут «шутить» — появляться из ниоткуда прямо перед моим носом, выпрыгивать из-за спины и устраивать дешёвые, жуткие по их мнению, спецэффекты во время ночных прогулок с Ириам.
Как будто они что-то знают о настоящей жути.
И я терпела, правда, недолго. На их несчастье, самый пик клоунады пришёлся на дни, когда Зов крови стал особенно сильным. А я стала особенно раздражительной. И нет, колдовать я по-прежнему не умею, но разве это проблема для той, кто может отщипнуть от твоей ауры немного удачи? Или красоты. Или здоровья, но от этого я удержалась, решив, что шутникам хватит и продолжительной диареи пополам с прыщами по всему телу.
— Вот и мы, — хмыкает Марек.
— Вы сегодня такая сладкая парочка, что вас хотят сожрать половина присутствующих, — прямо заявляет Новотный.
— А другая половина что, на диете?
— А другая прикидывает, что проще — перегрызть горло Мареку и забрать тебя как трофей или тебе, чтобы его ослабить. — За что люблю Яна, так это за неумение интриговать. Зачем, если можно двумя предложениями довести собеседника до нервного тика.
— Ослабить?
— А ты ей не рассказал? — Ян переводит удивлённый взгляд на Марека.
— Не успел, — нагло врёт тот. — А Калата не подумал просветить Олю на этот счёт.
— Неудивительно, ему-то не грозит, — явно не одобряет приемника Новотный. — Шевелил бы ты лапами, а то рассказывать будет некому. — С этим милым напутствием Ян берёт меня за руку и уводит в самый центр зала. Туда, где слышатся первые аккорды обычного вальса. — Оль, ты с танцами как?
— Нормально я с танцами. — Вежливая улыбка становится всё менее вежливой. — А вот с вашими тайнами не очень.
— Да ладно тебе беситься, — отмахивается Ян. — Ты же знаешь, какие мы разговорчивые. Он всё тебе объяснит, только амулетиков сначала прикупит.
