© Андрей Татур, 2024
ISBN 978-5-0062-9161-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Накатило из детских мальчишеских лет —
снег посыпал белый, большой,
мчусь домой, прижимая горячий хлеб
и ещё ничего за душой.
Чёрно-белое (точно из той поры),
время вспять, колотит в груди,
я съезжаю на санках с высокой горы
и ещё ничего позади.
Снег в лицо мне и ветер, я звонко свищу,
расхристалось (на вырост) пальто.
Мама спряталась… Папа… Я их ищу…
И ещё не потерян никто.
Мы расстались, а наши тени
Всё дрожали, прижавшись друг к другу,
мы расстались без сожалений,
сожалела об этом
вьюга.
Как же горько она завывала,
как царапалась в окна, в двери,
и просила, скуля, умоляла,
и подкидывала
суеверий.
Только кончено всё, без сомнений.
Хватит слепо ходить по кругу.
Мы расстались, а наши тени
белой пылью
накрыла
вьюга.
Опять туман повис над городом,
обильно сыплет снег рябой,
взъерошив перья, зябнут голуби
на подоконнике гурьбой.
Опять зима пришла безжалостно
и день так короток, так мал…
Ты чайник вскипяти, пожалуйста,
я шёл пешком, продрог, устал…
Опять привычно включишь музыку,
но речь друг друга нам слышна,
врагов обсудим и союзников,
и вспомним тех, кто – тишина.
Когда один останусь в комнате,
пытаюсь отыскать ответ —
неужто смерти не боятся те,
кто пишет, будто смерти нет?
Зима твоя вот какая —
с тусклыми взглядами,
с грустными лицами,
зима твоя, чисто играя,
тебя заморозила
до минус тридцать.
Зима твоя, видно устала
от глупых выходок,
слёз и истерик.
Красивого ждёшь финала?
Не будет.
И незачем в это верить.
Зима твоя слишком мелочна,
скупа на эмоции
вплоть до безумия,
зима твоя, слышишь, девочка,
больше
похожа
на мумию.
Снегопад тишиною наводит на грусть,
хлопья белые будут кружить до утра,
новый день же начнётся с улыбок и пусть
никогда не узнает войны детвора.
За окном красота, в доме мир и любовь,
так сегодня и завтра, так было вчера,
мы обязаны пролившим пот свой и кровь,
мы должны им – не знает войны детвора.
В память подвигов наших великих солдат —
сотни тысяч свечей, озаряющих храм,
как и вечный огонь, так же вечно горят.
Мир сегодня – не знает войны детвора.
хоть из лужи – хочется напиться,
не могу так больше, не могу,
я как будто раненая птица,
что в мученьях бьётся на снегу.
я живу и недоумеваю,
озабочен просто через край,
почему ты стала вдруг другая,
и нарочно или невзначай?
тает снег, повсюду лужи, лужи…
и упейся хоть до тошноты!
всё как прежде – я тебе не нужен.
всё как прежде – мне нужна лишь ты.
…я к вечеру, думал, сойду с ума,
так было тошно, невыносимо…
Но вот посыпался снег на дома
и это действительно очень красиво.
Совсем не выходят из головы
мысли о том (впились как будто),
что самое важное в жизни, увы,
длится лишь считанные минуты.
А мне убежать бы, да хоть куда,
смыться от памяти, как от проказы,
изменится многое в жизни тогда
и даже, быть может, что всё и сразу.
Опять пронзительная тишина
настигла в полночь, обезоружив,
и я никак не могу понять – она
внутри меня или снаружи?
раскрыла ночь свои ладони, будто книгу,
и тихо падает на спящий город снег,
играет старый патефон сюиту Грига,
вздыхает время, останавливая бег.
а ты забудь, не приходи ночами, хватит,
мне больно видеть блеск твоих безумных глаз,
попробуй всё забыть, не будет больно, кстати,
ведь ты способна охмурить без лишних фраз.
я буду вспоминать тебя не дни, а годы,
пока обрывки ветром прочь не унесёт,
лишь иногда мне будут сниться эпизоды…
а ты забудь.
не приходи.
исчезни.
всё.
ветер крутит лапы елей,
чтоб сломать, наверняка,
и свирепые метели
разрывают облака.
а вокруг вздыхают сосны,
гаснет, тлеет мой костёр,
лес холодный, смертоносный
смотрит хищником в упор.
жертву он уже наметил
оголил свои клыки,
только я смогу ответить,
беспокойству вопреки.
вопреки противной дрожи
непослушных рук и ног,
хоть мороз сдирал мне кожу,
я сумел – костёр разжёг.
заплясали с новой силой,
взвились сполохи огня,
и до выхода светила
стойко стерегли меня.
Посыпалась белесая крупа
без суеты, без прихоти, без смысла,
снежинок возбуждённая толпа
над обречённым городом нависла.
Какой-то утомительный был день.
Я не приду к тебе сегодня в гости,
не потому, что холодно и лень —
всё головная боль и ноют кости.
Раскинулась, как для меня, кровать,
готовая принять в различном виде.
Надеюсь, без симптомов утром встать,
и завтра мы увидимся…
Увидим.
не жалея себя, мы спасали друг друга.
иногда из последних оставшихся сил.
над посадочной долго носились по кругу,
потому что заклинило напрочь шасси.
потому что не ждали нас, точно не ждали.
вдоль посадочной, вспыхнув, погасли огни.
мы по кругу летали, летали, летали…
слепо веря, что снова зажгутся они.
но вокруг темнота – королева предательств.
