На военных сборах время идет медленно. Среди общей массы студентов Герценовского института (военные почему‐то на сборах называют студентов курсантами) ярко выделяются «физкультурники» и «историки».
К физкультурникам относятся будущие учителя физической культуры (спортсмены) и будущие преподаватели предмета «Основы безопасности жизнедеятельности» (ОБЖ).
Спортсмены – настоящие: мастера спорта, кандидаты в мастера – с развитой мускулатурой, дисциплинированные. Так как на дворе девяностые, некоторые из них входят в группировки, занимающиеся рэкетом, но стараются это не афишировать. Отметился, пожалуй, только один спортсмен-рэкетир, которого за брутальную внешность студенты-физики незатейливо за глаза прозвали «Брутал». У Брутала цепкий, жесткий взгляд, мускулатура борца, всегда быстрая и даже какая‐то агрессивная походка. В отличие от других студентов на сборы Брутал приехал не на электричке, а на новой бежевой восьмерке (ВАЗ-2108) – многие офицеры в части о такой могли только мечтать. Помимо восьмерки у Брутала была массивного вида рация, которую он всегда носил собой, и которая хоть и очень редко, но оживала.
Поначалу студенты-физики заочно посмеивались над Бруталом, рассуждая о том, чем же он таким сможет помочь братве, находясь на военных сборах. Перемахнет что ли через забор части в самоволку и отправится на стрелку на своей бежевой восьмерке? Так бы, может, и остался Брутал комичным персонажем, если бы не конфликт во время игры в футбол. Брутал, которому показалось, что один из старших офицеров играет некорректно, строго и безапелляционно сказал ему: «Не на деньги тут играем. Будь поаккуратнее – второй раз предупреждать не буду». Студенты-физики, которые не то что офицеру, но и прапорщику бы не нагрубили, боясь остаться без военного билета, после этого над рацией больше не смеялись.
Среди ОБЖ преобладали те, кто не смог достичь успехов в спорте, и кого не брали в криминальные группировки по причине отсутствия элементарной дисциплины. В целом ОБЖ так и можно было охарактеризовать: спортсмены, временно либо постоянно сбившиеся с пути.
Любой ОБЖ физически намного более развит среднего математика, физика или географа.
Некоторые из ОБЖ (очевидно, гимнасты) по вечерам могли от скуки разбежаться и сделать сальто под одобрительные возгласы и аплодисменты товарищей. И если настоящие спортсмены после отбоя безмятежно спали, чтобы соблюдать режим и с чувством отдаться на следующей день утренней зарядке, то ОБЖ каждый вечер испытывали себя на прочность. Они будто бы решили окончательно для себя выяснить, что станет с организмом не вполне состоявшегося спортсмена, если две недели подряд пичкать его на ночь большим количеством нездоровой пищи, запиваемой в разнобой и без ограничений некачественным алкоголем разной крепости.
Не удовлетворившись едой из солдатской столовой, каждый вечер ОБЖ варят кипятильником в огромной эмалированной кружке отвратительного вида блюдо из бульонных кубиков, сосисок и слипшихся размороженных пельменей, которые закупаются в соседнем с частью продуктовом ларьке. Этим сомнительным варевом они заедают водку, разведенный спирт, крепленое красное вино, коньяк – все то, что удалось правдами и неправдами пронести в часть.
Условный штаб ОБЖ (то есть место, где включен в розетку всунутый в большую эмалированную кружку мощный кипятильник) располагается вокруг солдатской двухъярусной кровати, на первом ярусе которой лежит Ваня, мастер спорта по боксу международного класса. Ваня в ОБЖ попал случайно – видимо некогда было правильно заполнить документы на нужную специальность из‐за непрекращающихся спортивных сборов. Но на судьбу он не ропщет. Раз уж суждено числиться в ОБЖ, Ваня благосклонно покровительствует своим непредсказуемым и буйным товарищам. Они же платят ему взаимностью и признают безусловным лидером.
Рослый и длинноногий, Ваня неизменно лежит на кровати, закинув руки за голову, и снисходительно выслушивает шутки и рассказы товарищей по ОБЖ, с чувством отдыхая от недавно прошедших соревнований. Матом он не ругается, алкоголь не употребляет, разваренную бурду из кружки не ест, но принюхивается к ней без особого отвращения.
Полная противоположность спортсменам и ОБЖ – историки. Тела их, увы, демонстрируют уверенную победу духовного над материальным. За редким исключением тела у историков чахлые, хрупкие и вялые. Кажется даже, что тела эти нарочито охраняются от солнечного света и любой, даже символической физической нагрузки. Нет среди историков и жирных – даже чревоугодие им чуждо. Перловку за завтраком историки воспринимают не с благодарностью, как спортсмены, а как повод продолжить начатую вчера сложную научную дискуссию (а вот ОБЖ перловку не переносят из‐за похмелья). В отличие от ОБЖ, всегда готовых в самом неподходящем месте громко высморкаться без платка, у историков отменные манеры, и они неизменно вежливы и тактичны по отношению ко всем.
