Редактор Сергей Сергеевич Сонин
Фото автора Владимир Иванович Конарев
© Владимир Конарев, 2017
ISBN 978-5-4485-1198-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
КОНАРЕВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ – поэт, писатель, публицист. город АНАПА. Член Народного художественного объединения «ПАРУС» с 1975 года. В портфеле 11 сборников прозы и стихотворений.
Бегут,
громыхая, будни
А праздники?
Тоже будут.
Ни январь, ни февраль… перепутье…
Ни январь, ни февраль… перепутье…
Смело вброд в сапогах по распутью.
И, поди, ты – попал прямо в яму,
Вот что значит быть очень упрямым.
А со льдом холодна в ней водица, —
Так и хочется поматериться.
У сапог, ох, малы голенища,
Потому и сухих ног не сыщешь.
Ни январь, ни февраль… перепутье…
А сапог не наклеили путьних.
Воспрянем духом созидания
Воспрянем духом созидания,
Хоть жизнь засеяна тоской.
А кто сгорит в костре молчания —
Страдая, обретёт покой.
Не ищи судьбу, не трогай…
Не ищи Судьбу,
не трогай…
Всё течёт
по воле Бога.
Виноград на склонах мы растили
Виноград на склонах мы растили;
Солнце в гроздья наливало сок.
Тоннами на лодочки грузили,
Винный погреб, наполняя впрок.
Посмотри! Те склоны сиротливы;
Летний зной не блещет янтарём.
Человек – хозяин! Справедливо ль,
Что чиновник стал поводырём.
И завёл сей поводырь учтивый
Отрасль виноградарства в тупик,
Хоть о нём писалось прессой лживой,
Что имеет он светлейший лик.
Почему же радостью большою
Не сияют гроздья на юру,
А лоза, согретая душою
Брошена – на плаху – топору.
И ручей, питавший корни влагой
Речь свою на склоне потерял,
Появились злостные овраги.
Нет, наверно, в голове царя —
У всех тех, кто не отведав жита,
Проявляет венценосцев прыть.
Ну а «змий зелёный» неизжитый?..
Он притих до радостной поры.
Проходит время мимо нас,
Сует людских, не замечая.
А мы бездельем всякий раз
Его в свой век не возвращаем.
Помрачнело небо на закате
Помрачнело небо на закате…
Поле! неужели я грешу?
Или я бездельник ныне штатный?
Или…, но огрех перепашу.
Повседневная реальность
Смяла душу, как яйцо.
Виновата не реальность,
А политики лицо!
Не дышать, не пальцем трогать,
Мыслью дело заверши.
И вопрос идёт мой к Богу:
Провинилась, что ль, душа.
Мне вновь кузнечик в травах сочных
Мне вновь кузнечик в травах сочных
Включил известный телеграф:
Забыл ты свою маму прочно,
Не чтишь её родимый прах.
Спешу, спешу в след тень-разлуки,
Туда где крест – железа руки.
Вытащить бы душу из болота
Вытащить бы душу из болота
Беспросветной серой суеты
И её расправить для полёта,
Чтоб коснуться мыслью до мечты!
Иль в траве раскинуть вольно руки,
Оттолкнуться и успеть вдали
Перенять весёлые те звуки,
Что мне наслажденье принесли.
Постучало в Душу вдохновенье,
Вытащило чувства и лучит.
Лишь оно, оно моё спасенье —
Жизнь оно увереннее чтит.
Через сито века просеваю дни
Через сито века просеваю дни.
Глупая затея? Пусть! Они – мои!
Сею, просеваю – счастье собираю!
Потому что знаю: много не бывает!
А заболеть бы тишиной
С лирическим глаголом
И бинтоваться не стрельбой,
А чисто русским словом!
И возвращаясь в благодать —
Душой раскрыться снова
И в ней найти Отца и Мать
Хорошим русским словом.
Не повторится холст заката
Не повторится холст заката…
И танцы бликов на стекле…
Не повторится образ хаты —
Как жизнь любая на Земле.
Когда проснуться фонари,
Цвета теней прольются,
Тогда и эти три сестры
Моей Души коснуться.
Втроём присядут на кровать —
Кому они не любы?
Им есть, конечно, что сказать —
Красиво, нежно, грубо.
Они поймут и боль и страх,
Растопят лёд разлуки,
Подарят множество рубах
В любые чьи-то руки.
Они и осень, и весна.
Они – Вселенной мера.
Вам, их известны имена:
Любовь! Надежда! Вера!
Новостройки лезут в парки,
Цикламен почти исчез.
И подснежников подарки
Не найти за интерес.
Средь полыни, средь простора
Плачет птаха-сирота;
Люди стали жить как воры,
А природа – беднота.
Устыдимся Красной книги,
К сердцу примем правды суд,
Ведь забвения вериги
Нас от горя не спасут.
Я жую не мамин хлеб.
Не печёт хлеб мама.
Печки нет – угас отсвет,
Вместо печки – яма.
Память, как глаза открыв —
Жажду дотянуться
Мыслями до той поры,
Где хлеба пекутся.
Конец ознакомительного фрагмента.
