Если БАМ первый нас не забудет
И кто сказал, что БАМ это зря…
Лес, тайга, холода и морозы.
И на сопках застыла заря,
Расплескав разноцветные слезы.
Веной тонкою где-то внутри,
В бесконечность несется дорога.
И каждый мог там себя найти,
В красоте неземного чертога.
Лягут грустью ушедшие дни,
Было ведь! И когда не будь, будет…
Кто-то в ночь зажигает огни…
Если БАМ первый нас не забудет.
Проносится как крик – мечта,
Поставленные пали цели.
За горизонтом та черта,
Которую стереть хотели.
Которую стереть хотели.
Которую стереть хотели.
Срывает ветер с тишины,
Невидимые нам одежды.
С кокой бы глянуть стороны,
Там где плескаются надежды.
Там где плескаются надежды.
Там где плескаются надежды.
Застынет шапкой поцелуй,
Из белого стального снега.
И боль свою свечой задуй,
От первого того побега.
От первого того побега.
От первого того побега.
Осень вяжет сама купола,
Золотые на клене и вязе.
И шумит во дворе детвора…
И листочек один в моей вазе,
Простоит до ближайшей весны,
Я потом заменю на зеленый.
И ветра у зимы не страшны,
Когда ты окрылено влюбленный.
Напиться, забыться, упасть…
Но время опять непреклонно.
Родиться, влюбиться и страсть…
И как это все монотонно.
И монотонные слова,
Что мне стучатся из экрана.
И бабка старая молва,
Она предвестница обмана.
Пройдет тихонько по двору,
Где на акациях галчата.
И напугает детвору:
«Я научу вас жить ребята»
И совершенная во всем,
Как для себя она решила.
И не красива только днем.
Когда свечу не погасила,
Ее отсвечивает нос.
И тени по полу играют,
Ее пристанищем волос,
И что-то мне напоминают.
Какой-то мрак и темнота,
Так пронизавшая кого-то.
Реформа новая не та,
И в мыслях их одно болото.
Делить умеют, умножать,
А созидать не получилось.
И цели нет им, создавать,
Конец ознакомительного фрагмента.
