Обернутый тканью камень вдребезги разбил окно на втором этаже и глухо упал на мраморный пол старого особняка вычурной формы. Мелкие осколки с тихим звоном осыпались вниз, отражая в полуночной тьме холодный бледный свет луны. Две темные фигуры, взобравшись по отвесной стене, проворно, проскользнули внутрь, двигаясь ловко и бесшумно, словно тени. Дом был темен и тих, ни звука не раздавалось в его старинных стенах. Только широкий черный провал коридора зияющей темной пастью убегал внутрь помещения.
– Ну что я тебе говорил, Ар? – нарушив звенящую тишину, прозвучал мелодичный певучий голос, принадлежащий одной из фигур, которая откинула с головы капюшон, открывая длинные серебристо-белые волосы и слегка вытянутые остроконечные уши. – Это будет легкая добыча. Наберем добра, сколько сможем унести, и с утра скинем все скупщику. Работы на пару часов, а выхлоп на месяц беззаботной жизни.
– Ты уверен, что здесь никого нет, Лем? – тихо осведомилась вторая тень, также откидывая капюшон.
В тусклом свете луны волосы и кожа проникнувших в особняк казались мертвецки бледными, с легким отливом серебра. Не могло возникнуть и сомнения, что эти двое подростков лет семнадцати принадлежат к расе лунных эльфов.
– Я уже неделю пасу этот дом, никто не входит, не выходит, внутри тоже тишь да гладь. Сейчас пробежимся по комнатам, соберем все, что сможем, и тю-тю, нас и след простыл. Так что вперед, берем все, что плохо лежит.
– Ох, дурное у меня предчувствие, – тихо прошептал себе под нос Ар, и две тени крадучись шагнули во тьму коридора.
Двигались осторожно и аккуратно, обследуя комнату за комнатой и собирая все, что могло представлять хоть малейшую ценность: в основном позолоченную утварь и столовое серебро, а также мелкие полудрагоценные украшения. Но чем дальше пробирались вглубь особняка, тем яснее становилось, что в помещении действительно никого нет, и в излишней осторожности тоже нет никакого смысла.
Разоряя очередную комнату, Лем копался в гардеробной, вытряхивая на пол содержимое ящиков в поисках ценностей. Вдруг он выглянул из-за двери, на голове его красовалась широкополая шляпа с длинным пером.
– Зацени, Ар! Ну что, похож я на расфуфыренного аристократа?
Лем, уже совершенно не таясь, громко разговаривал в голос и откровенно развлекался.
– Твою мать, Лем, завязывай уже. И так на измене, а ты еще ерундой страдаешь.
– Да ты успокойся! – безмятежно отмахнулся Лем.
Покончив с гардеробной, он завалился на стоявшую в комнате кровать.
– И как эти толстосумы не тонут в своих перинах? Она же сейчас полностью меня проглотит. Эй, братан, дай руку, помоги выбраться из этой «роскошной жизни», – смеясь и развлекаясь, позвал Ара Лем.
Ар в этом плане был более сдержан, точнее сказать, напряжён. Предпочитая не терять бдительности, прислушивался к каждому шороху и скрипу. Он подал руку и с силой сдернул товарища с кровати.
Закончив осмотр второго этажа, подростки плотно набили по два мешка, но Лем не собирался на этом останавливаться, тем более перед ним предстала массивная лестница, убегающая вниз. Где-то на середине она раздваивалась, образуя широкие, изогнутые крылья, формирующие арку. Чтобы не утруждать себя ношей, Лем оставил мешки и, усевшись на широкие перила, быстро заскользил вниз. Ар с силой выдохнул, тоже приладил поклажу у лестницы и кинулся за другом, перескакивая через две ступени. Нагнал он его только в самом низу, где кончалась лестница и начиналась огромная бальная зала. В темноте было сложно разглядеть, но помещение казалось исполинским. Дорогой паркет из редкой красной древесины, массивные колонны с водружёнными на них погасшими факелами. Ар схватил товарища за плечо, резко развернув к себе.
– Ты чего творишь? – настойчивым полушёпотом произнес он. – Мы уже и так набрали кучу всякого добра, так что давай сваливать отсюда.
– Да успокойся ты! Я не первый раз за работой, и твоя куча добра может оказаться кучей говна по сравнению с тем, что мы еще можем тут обнаружить. Интуиция подсказывает, что нам обломится огромный куш, надо лишь проникнуть туда, – указал Лем за спину Ара, где под лестницей, образующей арку, находились широкие тяжёлые двустворчатые двери.
Лем извернулся, освободив плечо от вцепившейся руки друга, и направился к дверям. Подергал за ручки – заперто. Странно. Это единственная попавшаяся им дверь в особняке, которая была закрыта. Но пронырливый эльф опустился на одно колено, извлек из-под плаща темный сверток с воровскими отмычками и начал орудовать ими в замочной скважине. Ар стоял позади, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Не переживай ты так, – сказал Лем, не поворачивая головы и продолжая ковырять замочную скважину. – Я тоже когда первый раз пошёл на дело, много суетился, с опытом это пройдет.
Тут он повернул голову и с заговорщической ухмылкой посмотрел на товарища.
«ЩЕЛК».
В тишине темного дома резко и как-то необычайно громко раздался звук открывшегося замка.
Тяжелые двери распахнулись, и перед друзьями предстала длинная и глубокая комната. Вдоль стен с двух сторон стояли стеллажи, уткнувшиеся в потолок, плотно уставленные разнообразными книгами, а в глубине, шириной почти во всю комнату – деревянный резной стол, перед которым словно в полупоклоне застыла странная статуя. Она была в полтора раза выше любого нормального эльфа и имела четыре руки. Две были скрещены за спиной и сжимали оружие, похожее на длинные сабли, а две протянуты перед собой: в одной был поднос с россыпью разноцветных камней, в другой – небольшой металлический жезл, испещренный какими-то символами.
