Данное произведение рассказывает историю Габриэль и четырех фей. Образ Габриэль вдохновлен живописью прерафаэлитов и одного конкретного автора из их круга, о личности которого будет несложно догадаться.
Был ясный морозный день в самом начале апреля. Как всегда в это время Габриэль можно было обнаружить за ее каждодневным занятием, давно ставшим для нее будничным, – проверкой капканов и ловушек, системой которых было опоясано ее скромное жилище, находящееся на самой вершине круто спускающейся в ледяную пропасть скалы Крайнего Севера. Это было довольно изолированное место, так как лес, скала и прочие элементы ландшафта делали его труднодоступным для свободного посещения. Ее дом располагался на самом краю крутейшего обрыва, где далеко не каждый бы решился обосноваться и проживать, хотя бы из-за боязни лавин, высоты, страха постепенного осыпания утеса, вызванного эрозией почвы и прочими внутренними процессами. В пользу возможности последнего говорил тот факт, что изначально этот дом был построен на более прочном фундаменте, но постепенно приобрел свой нынешний неординарный вид, приняв такой живописный видовый облик, который позволяет назвать этот пейзаж романтичным. Несмотря на внешне шаткое положение, дом без проблем простоял на утесе все эти пять лет – весь период ее пребывания здесь, в который она едва адаптировалась и с трудом приспособилась к местным суровым климатическим условиям. В бытовом плане было тяжело, поддержание здесь хозяйства требовало массы усилий. К тому же, надо было чем-то отапливать этот небольшой домик лесника. Немного компенсировал это положение, разве что, всегда превосходный живописный вид, открывающийся из ее окон. Если бы не конспирация, можно было бы сдавать здесь на ночь комнату редким путешественникам.
Охота из-за почти круглогодичного отсутствия пригодной в пищу растительности здесь была жизненной необходимостью. Габриэль расставляла силки в разных локациях, а потом обходила все свои угодья по хорошо знакомой только ей цепочке ловушек, чтобы их проверить и собрать добычу. Со временем достигшее уровня искусства мастерство Габриэль, активно практикующей это занятие, становилось все совершеннее. Сейчас она легко скакала по заснеженным обледенелым гранитным скалам над отвесной пропастью среди сгорбленных сосен и горделивых верхушек несгибаемых елей.
Что-то странное нынче происходило с ее силками. Видно было, что некоторые из них сработали какое-то время назад, но пойманному зверю или существу либо удалось из них выбраться, либо даже и вовсе посчастливилось избежать попадания в них. Другие же ее капканы оставались нетронутыми, а приманка продолжала находиться на своем прежнем месте. Там, где и была изначально оставлена. Можно было бы сейчас подумать, что кто-то распугал ее потенциальную добычу этой ночью.
На одной из ее точек следы, казавшиеся старательно подметенными, почти сразу же обрывались, ведя от захлопнутого капкана в сторону леса, следов крови нигде не наблюдалось. Габриэль с досадой пошла проверять последнюю ловушку, не найдя пока ни в одной из них ничего для себя интересного, такого с ней давно не бывало. Кажется, только в самом начале ее проживания в этих суровых климатических условиях охота давалась ей с таким величайшим трудом, сейчас ее постепенно начало одолевать щемящее ощущение смутной тревоги, вызванное совсем не боязнью высоты, к которой, скитаясь по этому царству редко сдающего свои позиции мороза, Габриэль уже успела привыкнуть.
Ее угодьями стали скалы этого крупного заброшенного месторождения и множество его шахт, где раньше добывали золото, яшму и самоцветы, а потом забросили, так как ресурсы чересчур активно используемого месторождения в какой-то момент полностью иссякли. За период его работы относительно пологие здешние спуски приобрели новые острые очертания, резко спускающиеся обрывы было сложно преодолеть без подготовки. Отсутствие возможности постепенного осторожного спуска вниз по таким склонам почти на всех участках траектории пути, опоясывающего снежную пропасть подковообразной дугой, становилось непреодолимым препятствием и для подавляющего большинства представителей местной фауны, не говоря уже об изнеженных путниках, плохо переносящих холодную погоду.
Смутная тревога усилилась после того, как она начала прислушиваться к едва различимому свисту, доносящемуся с разных сторон, пытаясь вспомнить, в какой конкретный момент времени она его впервые сегодня расслышала, но не придала ему значения. По мере того, как она силилась слушать как можно внимательнее, чтобы в подробностях расслышать этот звук, вычленить его из какофонии каких-то прочих посторонних шумов иной природы, ей все больше начинало казаться, что кто-то как будто так общается при помощи тайной системы знаков. Судя по всему, если допустить, что ее догадка оказалась верна, эти двое должны были бы находиться в разных концах леса, чтобы создать дуэт такой интенсивности. Она отошла уже довольно далеко от своего маленького уютного домика, расположенного в самой восточной части скальной системы, когда в характере звучания этого кажущегося все менее безобидным свиста всерьез начала различать нотки вероятности угрозы или предупреждения, которые будто затрагивают лично ее. Было досадно быть при этом так далеко, но теперь без какой-либо самой незначительной добычи ей пришлось возвращаться назад, к тому же, в гораздо более быстром темпе, чем первоначально планировалось. Габриэль устала сегодня и испытывала разочарование и дискомфорт.
