[1]
Рейс, который встречал Моррисон в международном аэропорту Кеннеди, задерживался из-за скопившихся в воздухе лайнеров, ожидавших своей очереди совершить посадку. Заметив у стойки бара знакомое лицо, Моррисон двинулся навстречу.
– Джимми? Джимми Маккэнн?
Это был действительно он, причем выглядел потрясающе, хотя и слегка поправился со времени их последней встречи на выставке в Атланте. В колледже Маккэнн постоянно носил огромные очки в роговой оправе и был заядлым курильщиком – худющим, с нездоровым цветом лица. Судя по всему, сейчас он перешел на контактные линзы.
– Дик Моррисон?
– Он самый! Отлично выглядишь! – Моррисон протянул ладонь, и они обменялись рукопожатием.
– Ты тоже, – отозвался Маккэнн, но Моррисон знал, что это неправда. Он слишком много работал, слишком много ел и слишком много курил. – Что будешь пить?
– Бурбон и тоник, – ответил Моррисон и, устроившись на высоком табурете за стойкой, закурил. – Кого-то встречаешь, Джимми?
– Нет. Лечу на встречу в Майами. Важный клиент – тянет на шесть миллионов. Придется сдувать с него пылинки, потому что мы и так проиграли крупный тендер на следующую весну.
– А ты по-прежнему трудишься на старом месте? В компании «Крейгер и Бартон»?
– Да, только теперь я там вице-президент.
– Неужели?! Поздравляю! И давно? – Он постарался убедить себя, что неприятное ощущение в животе было вызвано вовсе не завистью, и, достав таблетки от изжоги, сунул одну в рот.
– С прошлого августа. Знаешь, в моей жизни произошло одно важное событие, после которого все изменилось. – Маккэнн бросил на Моррисона изучающий взгляд и сделал глоток. – Думаю, тебе это тоже может быть интересно.
Моррисон насторожился, решив, что Джимми Маккэнн подался в религию, но виду не подал.
– Само собой, – сказал он и, взяв бокал, отхлебнул виски.
– Дела у меня шли неважно, – начал Маккэнн. – Семейные проблемы с женой, от инфаркта умер отец, меня стали одолевать жуткие приступы сухого кашля. И Бобби Крейгер заявился ко мне в кабинет и провел воспитательную беседу. Ты помнишь эти беседы?
– Еще бы! – До того как перейти в агентство «Мортон», Моррисон полтора года проработал в компании «Крейгер и Бартон». – Или брось валять дурака, или убирайся на все четыре стороны!
– Вижу, ты действительно помнишь, – засмеялся Маккэнн. – Короче говоря, доктор сказал, что у меня начинается язва, и велел бросить курить. – Он поморщился. – А это все равно что приказать больше не дышать.
Моррисон понимающе кивнул. Некурящим «пай-мальчикам» легко давать советы. Он с отвращением взглянул на дымящуюся сигарету и потушил ее, зная, что через пять минут все равно закурит новую.
– И ты бросил? – поинтересовался он.
– Да, бросил. Сначала я думал, что никогда не смогу, – постоянно куда-то уходил и продолжал курить украдкой. А потом знакомый посоветовал обратиться в одну контору на Сорок шестой улице, где работают настоящие специалисты. Я сказал себе, что терять все равно нечего, и отправился к ним. С тех пор я не курю.
Моррисон настолько удивился, что у него округлились глаза.
– Как им это удалось? Напичкали тебя какими-то препаратами?
– Нет. – Маккэнн вытащил бумажник и покопался в нем. – Вот! Я так и думал, что найду. – Он положил на стойку скромную белую визитную карточку.
Акционерное общество «Больше не курим»
Перестаньте себя убивать!
Восточная Сорок шестая улица, 237
Лечение по предварительной записи
– Можешь взять, если хочешь, – предложил Маккэнн. – Там тебя точно вылечат. Не сомневайся!
– Каким образом?
– Этого я сказать не могу.
– Не можешь? Почему же?
– Таково обязательное условие контракта, который там придется подписать. Но при встрече тебе все расскажут.
– Ты подписал контракт?
Маккэнн кивнул.
– И поэтому ты…
– Ну конечно! – Он улыбнулся Моррисону, и тот подумал, что Джим Маккэнн, похоже, успел стать полноправным членом сообщества «пай-мальчиков».
– А зачем делать из этого тайну, если у них там и впрямь такая эффективная методика? Я ни разу не видел их рекламы ни по телевизору, ни на щитах, ни в объявлениях…
– У них хватает клиентов, которых приводят знакомые.
– Ты же сам в рекламном бизнесе, Джимми! Неужели ты этому веришь?
– Верю, – кивнул Маккэнн. – Девяносто восемь процентов обратившихся в это общество больше не курят.
– Погоди. – Моррисон подал знак бармену, чтобы ему принесли еще выпить, и закурил новую сигарету. – Они что – привязывают к креслу и заставляют обкуриться до рвоты?
– Нет.
– Дают лекарство, которое вызывает рвоту каждый раз, когда закурива…
– Нет, все совсем не так. Сходи туда сам, и все узнаешь. – Маккэнн показал на сигарету Моррисона. – Тебе же самому это не нравится?
– Нет, но…
– Когда я бросил, у меня все изменилось, – сказал Маккэнн. – Наверное, у всех бывает по-разному, но в моем случае это было похоже на эффект домино. Я стал лучше себя чувствовать, отношения с женой наладились, и на работе все стало получаться.
– Слушай, ты меня заинтриговал. А ты не можешь хотя бы…
– Извини, Дик. Я действительно не могу об этом говорить. – В его голосе звучал металл.
– А когда бросил курить, поправился?
Ему показалось, что Джимми Маккэнн помрачнел.
– Да. Даже слишком. Но потом согнал лишний вес. Сейчас я в норме. А раньше был чересчур худым.
