ГЛАВА 1
*Вендиго (демон, токкэби, бес, имп, Снежный Демон, Ледяной Воин) – человек из рода воинов, пожертвовавших собой ради спасения рода и превратившийся в сверхъестественное существо. Считается, что вендиго притягивают богатство. Желанная добыча для фантомов, ибо съевший его сердце фантом становится человеком и впитывает в себя Дар вендиго.
«Полная Энциклопедия Магических Существ», издание 40-ое, дополненное.
Антон Олевский готовился умереть. Умирать ему категорически не хотелось. Не такой Тони Олевский, младший наследник знаменитого (в некоторых аспектах весьма недобро знаменитого) рода, представлял свою смерть.
Уж точно не в двадцать три года, симпатичным парнем, будущим выпускником Академии и любимцем девушек.
И не в подвале замка Горзулевичей, по легенде вампиров и людоедов, куда он пришел совсем по другим делам, не собираясь заканчивать в нем свои дни.
Наверное, самым обидным для Олевского в сей печальный момент было то, что наверху, по переходам галерей и вдоль зубчатых парапетов, как ни в чем не бывало прогуливались туристы. Им было весело и солнечно. Антону даже казалось, что он слышит хруст щебенки под ногами в маленьком двор рядом с колодцем, в который он спрыгнул, чтобы спастись (шанс был маленький и, кажется, не сработал), но это, разумеется, было игрой воображения. Или галлюцинациями из-за боли.
Ногу Антон сломал сам, при прыжке, а вот ключицу ему разнес камнем кадавр, что сопровождал двух фантомов. Камень голем кинул через колодец, хорошо, что Антон успел слегка откатиться, иначе расплющенной сейчас была бы его голова. Но и это утешало мало: Антон знал, что его преследователи сейчас обегают двор замка и вот-вот войдут в подвал.
Найти его им труда не составит. Антон уже никуда не убежит, даже не отползет. Телефон в подвале не берет, кричать бесполезно – он пробовал, прислушиваясь то ли к реальным, то ли к воображаемым шагам наверху, у сквозной дыры-колодца.
В том, что фантомы сожрут его сердце, далеко не отходя, сырым, Тони не сомневался.
Было очень больно. И страшно.
Выход из ситуации Антон видел один. И этот выход сокращал его жизнь на те драгоценные несколько минут, которые хотелось прожить, надеясь на чудо.
Но где-то там, не сомневаясь в успехе охоты, шли ко входу в подвал замка двое фантомов, загнавших Олевского в ловушку, а с ними лютый кадавр. Тони видел его через свой Дар: под завязку наполненного темной энергией мускулистого и безжалостного гомункула.
И Антон решился: начал сгонять магию в левую руку, в щепоть, намереваясь замкнуть весь свой немалый потенциал на сердце – выжечь его коловратной энергией, будто молнией.
Не станет он отдавать свой Дар нелюдям, лучше…
— Кхе-кхе, — раздалось рядом. — Дяденька, это вы кричали?
Антон перевел взгляд на удивительное видение – девочку лет десяти, появившуюся словно бы из ниоткуда. Он смотрел – видение не исчезало.
Галлюцинация? Скорее всего. До этого Олевскому пригрезился граф Горзулевич, тот самый, могилу которого Тони и искал, когда фантомы загнали его в ловушку. Горзулевич укоризненно качал мертвой головой (мол, что же вы, батенька, шли материал для дипломной собирать, а нашли погибель) и кокетливо поправлял осиновый кол, торчащий из груди, поэтому на свой разум, ослабленный почти невыносимой болью, Олевский уже не полагался.
На всякий случай он прохрипел:
— Беги! Убегай… люди… плохие… сейчас придут.
Галлюцинация осталась на месте, а не развеялась, как граф.
Девочка была одета в джинсовый комбинезон, футболку с рисунком (паутинка со смеющимся паучком Ананси – есть такой мультсериал в Банальном Мире) и кеды. На голове ее замысловатым образом, почему-то напомнившим Тони гнездо, были уложены кругом светлые косички с забавно торчащими над ушами кончиками. Одна косичка выбилась и немного растрепалась. Руки девочка держала в карманах, покачиваясь с пятки на носок, а сама серьезно, несколько оценивающе, рассматривала Антона.
— Уходи, — беспомощно проговорил Тони: даже если девочка настоящая, позвать на помощь она не успеет, охотники скорее всего уже рядом.
— А зачем тогда звали? — поинтересовался ребенок так спокойно, что Антон невольно задумался: зачем он звал?
— Я не… тебя… пожалуйста, опасно… — ему удалось преодолеть взбрыки угнетенного болью мозга и сформулировать мысль.
Девочка мыслью не впечатлилась, подступила ближе, изучая Антоновы увечья.
Точно глюк, дети себя так не ведут. Они пугаются, паникуют, начинают плакать. Не нужно, чтобы эта девочка начала паниковать – нужно, чтобы она побыстрее убралась.
— Кто это сделал?
— Плохие… люди. Пожалуйста… они уже близко.
— Очень больно?
— Да. Прошу… уходи…
— Я вам помогу. Но вы должны мне кое-что обещать.
— Ч…что?
— Женитесь на мне, когда я вырасту?
— Женюсь, — Антон сипло хохотнул. Точно глюк! — Если ты… уйдешь…
— Э-э-э, — девочка чуть скривилась. — Если я сейчас уйду, вас, дяденька, добьют. Как вы на мне тогда женитесь? А мне надо. И вам тоже.
— Зачем? Вот… вырастешь… найдешь хорошего… а я… поздно… беги…
— Эй, не засыпайте, вам нельзя. Вы мне обещание дайте, что женитесь, а хороший вы там или нет, я сама разберусь.
