Кизилов сжал в ладонях горячую кружку. Он поднес обветренное лицо к струям пара и вдохнул аромат черного чая. Мелкие льдинки на его рукавицах неумолимо таяли, как и сосульки в густой бороде, и снег в переплетениях шерстяной шапки. На обед и даже на ужин гороховый суп из тюбика, а как хотелось бы яичницы…
Оранжевый цвет палатки тускнел – с горы надвигалась буря. В двенадцать по полудню еще светило яркое солнце, и Владимир Иванович питал надежды на восхождение до стоянки С-2. Оставаться в ночь на С-1 опасно. Здесь заканчивается ледопад Кхумбу – самый труднопроходимый участок по пути на высочайшую точку планеты, Эверест. Но делать нечего. С восьмитысячниками только так. Либо ты их, либо они тебя, и второе случается куда чаще. Везет тем, кто вовремя разворачивается, победив честолюбие и амбиции, чуть меньше тем, кто возвращается с обмороженными конечностями, не мало и тех, кто не возвращается вовсе.
– Можно мне взять опытного шерпа? – только что прибывший с Непала Владимир, облокотился на стойку покосившегося справочного окна.
– На какое число? – вопросила юная монголка.
– 31-е октября, – уверенно заявил альпинист.
Девушка перестала печатать и, наконец, оторвала взгляд от монитора.
– 31-е октября? – переспросила она.
– Так точно. Какие-то проблемы?
Разумеется, Кизилов знал местное поверье. Да что местное, ночь на 1-е ноября можно по праву назвать повсеместным… «Повсеместным сумасшествием» – таково было мнение Кизилова, и он не желал менять свой график из-за предрассудков.
– Я сделаю запрос, но, насколько мне известно, никто из шерпов не пойдет в эту ночь на гору. Вы же знаете, что все мертвые…
– Давайте не будем! – расплылся в саркастичной улыбке путешественник.
Монголка более не продолжала. Она быстро заполнила форму и отправила в лагерь. Кизилов прождал два часа, но ни один из шерпов так и не ответил на заявку.
– Что ж, одному так одному! Не привыкать! – Владимир Иванович поднялся с деревянного кресла и поспешил на отправляющийся автобус.
Днем позже Кизилов ступал по раскладной лестнице, соединившей два пика ледника, что стекает с южного склона Эвереста. Пиками их называют лишь из уважения, на самом деле Кхумбу – толстый пласт изломанного льда протяженностью 22 километра с гигантскими трещинами и сераками высотой до 30-ти метров.
Даже сейчас, наслаждаясь чаем, Кизилов все еще слышал бряканье карабинов, скрежет кошек по металлу и свое тяжелое дыхание. Каждый шаг – это выбор между жизнью и смертью. Однако, этот выбор ты уже не делаешь сам. Свой ты сделал еще в базовом лагере у подножья горы, когда не остался там, а пошел дальше.
В паре десятков метров белый лед сменяется небесно-голубым, а на дне расселин чернеют замороженные тела альпинистов. Тех, кому не повезло в самом начале пути. Тех, кто остался в назидание безумцам. Особенно таким, как Владимир Кизилов. Он тот, кто покорил 12 горных вершин высотой более 8000 метров. Но безумцем его делало вовсе не это, а тот факт, что 9 из них он покорил в одиночку и без кислородного баллона. К тому времени, как он добрался до главной вершины мира, на его ногах ампутировали 6 пальцев. Он потерял мочку уха и до сих пор чувствовал сросшиеся переломы на ребрах, что каждый раз в непогоду неистово ныли.
Тела на дне Кхумбу далеко не последние живые памятники Джомолунгмы. На разных высотах встречаются насмерть замороженные смельчаки – своего рода ориентиры для восходителей. Так, в 8500 метрах над уровнем моря намертво примерз к скале индус Цеванга Палжора, получивший прозвище «Зеленые ботинки». Из-за него надевать на Эверест зеленого цвета кошки считается дурной приметой. Ведь если такому моднику станет плохо на этой высоте, и альпинист застрянет в снегах, то ему никто не поможет. Все примут бедолагу за мертвеца, не заметив разницы. В подтверждение тому на одном из склонов всего в 600 метрах от вершины вот уже 50 лет сидит Ханнелора Шмац. Немка покорила вершину, оставшись на ней навсегда. Несколько лет ее волосы седыми космами развивались на ветру, а стеклянный взгляд голубых глаз пробирал до дрожи. Беспощадные бури сделали свое дело, оставив от Ханнелоры голый череп и застывшее в неестественной позе тело.
Большинство альпинистов берут с собой умопомрачительное количество оборудования. Им важно поддерживать контакт с родными и близкими, и конечно же с телевизионщиками, дабы получить свою минуту славы. Многие гибнут из-за тяжести набитых гаджетами рюкзаков, но винить их за это нельзя. Слава – нормальное желание каждого человека. Тот стимул, что гонит людей на привередливую Джомолунгму, то, что заставляет поставить на кон собственную жизнь. Это было бы справедливо для подавляющего числа покорителей вершин, но только не для Кизилова. Ему нравилось быть там, куда не ступала нога человека. И чем меньше людей об этом знали, тем лучше. А потому никто не знал, где он и что делает в данный момент. В какой-то степени Владимир делал это для того, чтобы о нем лишний раз не переживали. Но по большому счету, ему было просто плевать на сопутствующие бонусы личных достижений.
