Мое дежурство подошло к концу. Сделав последние записи в журнале, я схватила плащ и сумку, готовая покинуть здание больницы. Накинув плащ, я обнаружила в его кармане записку:
«Заеду в обед. Долго не спи, соня!»
Сообщение не вызвало особых эмоций, видимо, я слишком устала за эту ночь, чтоб еще думать о дне. В самом начале смены привезли парнишку с рассеченным бедром – пришлось наложить восемнадцать швов. Всего через час в приемном уже была девушка с отравлением – наглоталась таблеток, промывали желудок, выжила. Еще через час у старика прихватило сердце. А в перерывах приезжали с температурами, кашлями и гайморитами – осеннее обострение. Всю ночь в отделение звонил псих и жаловался на внутреннее беспокойство, а когда мы перестали принимать от него звонки, он не поленился и пришел под дверь скорой помощи. После пятнадцатиминутного разговора с ним я уже была рада пьяному дебоширу с переломом.
Было шесть часов утра, и свет мягкой розовой вуалью окутал автомобильную стоянку.
«Где эти чертовы ключи?»
Копаясь в сумке, первые звуки, что я услышала, был визг тормозов. На парковку с дороги влетел тонированный автомобиль, усеянный отверстиями от пуль, заднее стекло которого было вовсе разбито. Он неумолимо приближался ко мне, и я рефлекторно побежала. Автомобиль догонял и уже очень скоро остановился в нескольких шагах от меня. Я услышала, как открылась дверь и кто-то подбежал ко мне сзади. Крепкая хватка парализовала руку, а в поясницу впилось, кажется, самое настоящее дуло пистолета.
– Стоять и без криков, – приказал жесткий голос.
– Что вам нужно? – испуганно зашептала я.
– У нас раненый, ему необходимо вытащить пулю. Сейчас ты разворачиваешься и садишься со мной в машину.
– Но я медсестра, – я попробовала испытать свою удачу.
– Тогда мы с тобой сейчас идем в больницу и забираем с собой хирурга, – пистолет впился в правую почку сильнее.
– Не надо, я вытащу, но у меня ничего с собой нет – ни стерилизаторов, ни инструментов…
– Не волнуйся, заедем в аптеку.
Высокий жилистый мужчина с перебитым носом повел меня к черному автомобилю. На улице было ни души, лишь только один быстро удаляющийся мужской силуэт. Его раньше здесь не было, и он словно не хотел замечать, что происходит вокруг. Взгляд ненадолго застыл на нем, и тот вскоре обернулся. Я тут же поняла – мужчина минуту назад вышел из этой машины. Жилистый усадил меня на переднее сидение, а сам сел сзади и подпер раненого. Тучный водитель надавил на газ, и машина рванула с места. Я торопливо пристегнулась и украдкой посмотрела назад.
– Куда ранение?
– В ногу.
Я глянула на залитое кровью сидение и джинсы раненого, где выше середины бедра был туго затянут коричневый кожаный ремень.
– Далеко ехать? – озадачилась я.
– До аптеки уже почти доехали, впрочем, тут и останемся.
Это было, пожалуй, самое разумное из всех решений, принятых этим утром.
Машину занесло на тротуар, и я вцепилась в дверную ручку. Колеса резко затормозили, и, подавшись вперед, я снова притянулась ремнем к сидению.
– Приехали, – констатировал водитель, вытащил пистолет и направил его на меня. – Выходим!
Я обняла сумку и вышла на безлюдную улицу. Вскоре он догнал и подхватил меня под руку, подводя к окну аптеки.
– Сейчас я отвлекусь на аптекаря, а ты без шуток. Пуля догонит любого, поняла?
