Он был, бесспорно, Самым Главным. Как и каждый кот, он считал этот дом полностью своим, а всем остальным милостиво разрешал пользоваться собственным пространством.
И то сказать, большой черно-белый красавец Мурис заслуживал всяческого внимания. С течением времени он создал себе очень даже приятную и размеренную жизнь, обустроив ее всевозможными привычками и причудами. Свои миски, свое кресло, свои «джунгли» – персональный участок подоконника между алое и геранью, у него было все, что необходимо уважающему себя коту для приятной жизни.
И, как и всегда после ужина, Мурис занял свой привычный наблюдательный пост «в джунглях».
Жизнь на ферме текла, как ей и положено, своим чередом.
Ровно до тех пор, как Рекс – огромный кавказец, рьяно охраняющий вверенную ему территорию, не забеспокоился. Не то, чтобы он сильно лаял, но и тихим его поведение назвать было нельзя. Рекс волновался и всячески старался привлечь внимание Главного человека – бабуси. Он поскуливал и повизгивал так, что сердобольная бабуся не замедлила явиться.
Обнаружить причину волнения Рекса сразу бабусе не удалось. Видно было, что пес нервничает и смотрит в сторону ворот, но подозрительного ничего не обнаруживалось. И бабуся нехотя потянулась к воротам.
Какой-то звук, слабо звучавший в вечернем тумане, заставил бабусю прибавить шаг. Открыв ворота, она едва не наступила на виновника переполоха.
Малыш, крохотный маленький котенок, дымчатый с острым хвостиком, лежал почти у самых ворот и плакал. То ли цвет котенка, то ли туман сыграл свою роль, но имя к нему прилипло сразу и насовсем.
– Откуда ты взялся, Дымка?
Бабуся взяла плачущий дрожащий серый комочек и заозиралась по сторонам.
Действительно, взяться котенку было неоткуда – вокруг хутора километра на три никакого жилья нет, а самому ему такое расстояние преодолеть точно не под силу пока. Ну да, неважно, то ли подбросил кто, то ли еще как, но малыш уже здесь, голодный, замерзший и испуганный. и с этим надо что-то делать.
Ну, на ферме с коровами, уж конечно, хватит молока для одного крохотного котенка. Так что чем кормить, вопрос не стоял. И бабуся понесла спасать горемыку в дом.
Мурис, должно быть, обалдел, когда со своего наблюдательного поста обнаружил, что он больше не единственный в доме кот. Вид из окна его больше не интересовал. Два зеленых глаза пристально наблюдали из-за герани за суетой, которую принес этот маленький плачущий чужак. Ибо котенок продолжал плакать. Быстренько соорудив что-то вроде соски из ветоши, которой всегда немало в старом доме, бабуся принялась кормить малыша. Чмокал он с аппетитом, изголодался, как видно у ворот. Когда же с едой было покончено, встал вопрос о «квартире» для нового жильца. Старый ящик и ворох ветоши – вопрос с домом решился тоже быстро. И бабуся, устроив ящик с малышом понадежнее, отправилась на кухню выпить чаю после такого потрясения.
А котенок продолжал плакать. То ли ему было холодно, то ли страшно, то ли, как это бывает у малышей, болел животик, то ли были еще причины, но плач не прекращался.
Мурис долго сопротивлялся. Уж не знаю, какими кошачьими словами он уговаривал себя, что это – не его дело, но минут пятнадцать он сидел в своих «джунглях», делая вид, что его – Главного Кота в доме – всякая мелочь не касается.
Но, как говорится, «сердце – не камень». И сердце Муриса все-таки не выдержало этого жалобного плача. И замашки усатого «мачо» уступили место суровой необходимости. Лениво он спрыгнул с подоконника и направился к ящику, откуда раздавался плач. Шел он медленно, «нога за ногу», всеми силами демонстрируя сам себе и возможным зрителям нежелание вмешиваться, до последнего надеясь, что кто-нибудь подойдет раньше и избавит его от необходимости что-то делать. Но… Ничего не случилось, на помощь больше никто не спешил.
И нужно было брать ответственность. Ответственность взрослого кота за маленького, пусть и чужого, но уже «своего», пахнущего домом и молоком, котенка. И Мурис залез в ящик. Первым делом он взялся за гигиену и начал вылизывать малыша. Вылизывал долго и старательно, как видно решив, уж если взялся, делать свое дело хорошо. Котенок, испугавшись и заплакав поначалу громче, вскоре притих и не сопротивлялся. Очевидно, в отношении чистоты никаких разногласий не возникло.
Но едва Мурис завершил процедуры, котенок захныкал снова. Как видно, усталый и напуганный, не мог он уснуть без мамы.
Да… Было видно, как Мурис решает для себя проблему: «Что же дальше делать с этой хнычущей мелочью?». С одной стороны, статус Главного, которому не подобает вовсе, что называется «лапы марать», но с другой стороны – а что делать-то? К тому же, однажды взятая ответственность – вещь постоянная. Так что Мурис принял решение. Аккуратно взяв котенка за шкирку, он уложил его поудобнее в мягкой подстилке и… придавил лапой. То есть он и рядом не лег, но, в то же время обозначил присутствие и защиту взрослого для малыша.
И котенок перестал плакать. И почти сразу заснул, крепко и сладко, как засыпают уставшие дети.
