– Я корреспондент журнала «Европа». Вы можете ответить на несколько вопросов, полковник?
– Попробую. Но у вас в распоряжении всего несколько минут, поэтому задавайте дельные вопросы.
– Спасибо. Скажите, волчья база под Алзамаем уничтожена полностью или там что-нибудь осталось?
– Ничего не осталось. Воронка и пепел. Впрочем, несколько трофеев все же попало к нам в руки – кое-какое снаряжение и оружие, но это мы раздобыли не на базе. Еще до взрыва удалось подобрать несколько волчьих трупов. Все технические новшества изучаются специалистами стран альянса, включая, естественно, Европу.
– Изучение волчьих артефактов будет иметь практическое значение?
– Несомненно. Уровень техники у волков заметно превышает самые значительные земные достижения.
– Остались ли волки в живых?
– Сомнительно. Если на базе не уцелело ничего, то о живых людях или волках и говорить не приходится. Я убежден, что все до единого волки – кроме погибших в ходе операции по окружению – погибли вместе со своей базой. Земля может вздохнуть спокойно. Среди нас нет и не может быть убийц. Простите, мне уже нужно идти.
– Спасибо, господин полковник!
(Из экспресс-интервью руководителя операцией по окружению и разгрому волчьей базы полковника службы безопасности Сибири Константина Золотых журналу «Европа»)
– Здравствуйте, господин президент!
– Здравствуйте, полковник. Чем порадуете?
– К сожалению, пока ничем. Мы снова были вынуждены идти на поводу у противника. База, правда, уничтожена, в этом нет ни малейших сомнений. Но волки ее уничтожили сами. Трупов мы не обнаружили – там такой взрыв произошел, что смешно думать о трупах. О захваченных технических трофеях я уже докладывал; в настоящий момент с ними работают эксперты.
– Я слышал, что вам удалось захватить раненого волка…
Золотых еле заметно улыбнулся.
Ну, конечно. Президент уже знает. Ему положено все знать, на то он и президент.
– Так точно, господин президент. Как выяснилось, один из трупов оказался не совсем трупом. Но волк сильно пострадал при взрыве и сейчас пребывает в глубокой коме, и медики, увы, не гарантируют, что он выживет. В настоящий момент он находится в подвижном биомедцентре погранвойск. Я вызвал из Красноярска нескольких ведущих врачей – надеюсь, им удастся спасти этого волка. Изо всех сил надеюсь.
– Об охране медцентра вы, понятно, позаботились?
– Безусловно, господин президент. Но если волки ухитрились пересидеть взрыв и пожар и вздумают своего товарища освободить, сомневаюсь, что мои люди будут в состоянии остановить их. Хотя есть надежда, что инженеры на основе захваченных трофеев сумеют построить средство обнаружения волчьего камуфляжа. Если так – то шансы, в принципе, уравниваются. Если нет – сами понимаете… Воевать с невидимками не под силу даже асам из асов. А наш вариант с опрыскиванием не везде применим.
– Что с официальным агентом?
– Он исчез, господин президент. Мне грустно и неприятно это говорить, но, по видимому, он погиб во время пожара. Далеко не все найденные трупы удалось опознать. Но я все же надеюсь, господин президент. Де Шертарини – агент высочайшей квалификации, и если у него имелся самый крошечный шанс выжить, он выжил. И если не дает о себе знать, следовательно на то есть веские причины. Откровенно говоря, я не верю, господин президент, что волки погибли на собственной базе. Не верю, и все тут. Уж слишком все произошедшее смахивало на красивый спектакль. Волки хотят, чтобы у нас не осталось сомнений в их гибели, а сами они, отсидевшись в сторонке, преспокойно уберутся подальше отсюда едва представится такая возможность. Покуда я не вижу способов, благодаря которым волки могли бы до нынешнего момента скрываться, но это вовсе не значит, что таких способов не существует.
– Что вы намерены предпринять? – президент выглядел совершенно спокойным, и голос его казался спокойным, но Золотых понимал, что спокойствие кажущееся. Собственно, в его, полковника Золотых, руках была не только судьба Сибири, но и судьба всего сибирского президентского кабинета. И полковник не мог поручиться, чья судьба волнует больше сам кабинет.
– Я намерен притвориться, будто поверил в уничтожение волков. Некоторое время мои люди будут прочесывать тайгу, некоторое время будут возиться на месте бывшей базы, а потом я начну потихоньку эвакуировать силы из зоны конфликта. Оставлю лишь хорошо замаскированных наблюдателей. Если волки все же сумели обмануть всех и отсидеться, мы их вычислим.
– Понятно. Какой помощи вы ждете от меня лично и от правительства? В целом и в частности?
– Господин президент, совершенно необходимо поддержать официальную версию о гибели волков вместе с базой. О том, что мы в это не верим, должны знать считанные люди, стоящие во главе стран-участниц альянса. Ну, и мой штат, разумеется. Чем меньше людей будут знать правду, тем больше шансов, что мы выследим волков.
– То есть можно начинать праздновать победу и купаться в лучах славы?
Лицо президента выразило ровно столько иронии, сколько полагалось.
– Именно так, господин президент. Именно так.
Президент вздохнул. Совершенно по-домашнему, протяжно и сокрушенно.
