Жаркое летнее солнце щедро разливало свои лучи по шпилям и крышам городских домов. Широкая мостовая, узкие улочки и переулки, стекавшиеся как ручейки к большой базарной площади, были заполнены людьми. Достигая площади, людской поток разбивался на несколько течений, омывавших ряды ларьков и тележек с продуктами, одеждой и самой разной домашней утварью. Впрочем, пользовались популярностью не только они. Стайка молодых дам кружила вокруг ещё не успевшего открыться бутика готового платья «Сезон мод». Мужчины с воспалёнными глазами и чаще всего обескураженным выражением на несвежих лиц группами или поодиночке выходили из дверей игрового дома «Четыре туза». Детвора толпилась перед витриной кондитерской лавки «Мадам Марципан». Многие уже поглядывали и на другой конец площади, где со вчерашнего дня стоял маленький табор повозок, и готовилось какое-то представление. С утра прошёл небольшой дождик. Он прибил пыль на мощёной булыжниками мостовой и обещал дать взаймы начинавшемуся летнему дню немного свежести. Обещал, но не дал.
– Подходите, жители славного города Лейденберга! – рокочущий густой бас бородатого зазывалы волнами раскатывался по базарной площади.
– Подходите и удивляйтесь! Ужасайтесь и веселитесь! Не упустите возможность увидеть невиданное! Узреть такое, что и за сотню жизней узрит не каждый! Впервые в вашем городе и только на два дня знаменитейший зоопарк на колёсах сеньора Тарбаса! Всего полталера и перед вами предстанут диковинные создания сказочных лесов далекого Взгорья, стремительные хищники знойных равнин Элатерии и омерзительная пузырчатая медуза из самых темных глубин Круга морей!
Уже изрядно припекало. Под лучами солнца булыжники мостовой меланхолично исходили паром. Крупные бисерины пота чертили незатейливые узоры на лбу, лице и побагровевшей от напряжения шее бородача.
– Свирепый водяной манул! Безумная лесная фея! Чудовищная морская медуза! Факир-крокозюпель! Гигантский гризли и осёл-предсказатель. Всего полталера!
Чернобородый зазывала надрывался, оповещая всю торговую площадь вкупе с близлежащими окрестностями, уже четверть часа. Всё это время он, практически не меняя тональности, ревел как разбуженный посреди спячки и оскорблённый в лучших чувствах одинокий медведь. Однако теперь, когда подходило время открывать вход и запускать первую группу, голос его перешёл в утробный рык.
– Полталера, жители славного Лейденберга! Всего полталера, и вы увидите незабываемое зрелище! Не упустите возможность! Сегодня день, которого вы ждали всю жизнь! Зоопарк на колёсах в вашем прекрасном городе! Всего полталера!
На первую утреннюю экскурсию традиционно набилась почти сплошь детвора. Настойчивые призывы не пропали даром. Возле входа в кольцо крытых павозок и шатров, наспех установленных накануне, успела собраться немаленькая толпа из возбужденной празднично разодетой по случаю базарного дня ребятни и их вздыхающих родителей. Бородач – а это и был сам сеньор Тарбас – совмещавший в себе также должности кассира и экскурсовода, проворно собрал с публики деньги и повёл первую группу посетителей за собой вглубь шатрового городка. Как только последний любопытный мальчишка скрылся из виду за нестиранной тканью ближайшего полосатого шатра, место зазывалы занял тощий, будто вяленый на солнце смуглый субъект с бегающими глазками и по-козлиному блеющим голосом.
– Подходите, жители славного города Лейденберга! Подходите и удивляйтесь! Всего полталера!
– Будьте очень осторожны! В этом вольере находится свирепый хищник – бородатый экскурсовод выдержал паузу и обвёл присутствующих ребятишек жутковатым взглядом – свирепый водяной манул. Не подходите слишком близко к прутьям, а не то можете лишиться своих маленьких ручек.
Стайка детворы испуганно отпрянула от ограждения тесного вольера, большую часть которого занимало наполненное водой старое деревянное корыто. От корыта ощутимо несло запахом тины и гниющего дерева. Насторожив маленькие смешные уши и прижавшись к прутьям ограды, стоял и смотрел на людей огромными жёлтыми глазами полосатый зверь, походивший на крупного кота. Кот выглядел недовольным, но ничего хищного в его облике не угадывалось.
– А мне мама рассказывала, что такие манулы для людей совсем не опасны. Они только на мелкую рыбёшку охотятся, – тоненьким голоском сказала откуда-то из глубин детворы девочка с двумя тоненькими косичками.
– О нет, нет! – громко и почти осуждающе заверил её сеньор Тарбас, – водяные манулы очень опасны. Они – гроза рыбаков. Невероятно проворны и способны растерзать человека! Посмотрите сами.
С этими словами бородач взял в руки прислонённое рядом с вольером орудие, более всего напоминающее швабру с очень длинной ручкой. Только противоположный конец ручки был оструган и торчал остриём за пределами плоской рейки. Ловко просунув своё приспособление между окружавшими вольер прутьями, он начал тыкать им в животное, побуждая его отступить к корыту. Зверь пригнулся и угрожающе зашипел. Девочка с косичками испуганно пискнула. Дети попятились, но через несколько секунд с любопытством снова приблизились к ограждению. Манул вздыбил шерсть и несколько раз отчаянно ударил лапой по деревяшке, но выбить её из сильных рук противника не получалось. Вместо этого острый конец «швабры» несколько раз чувствительно кольнул обитателя вольера в грудь и в бок. Манул медленно пятился, скалился и шипел. Лезть в вонючую воду ему не хотелось. Неизвестно, как бы закончилось это противостояние, но бородач, убедившись, что эта часть представления произвела на зрителей нужный эффект, убрал своё орудие. Затем он подошёл к стоящей неподалёку кадке и, отбросив крышку, движением заправского фокусника вытащил из неё желтоватый кусок какой-то рыбины. Держа его за хвост, он предъявил приманку сначала детворе, а после этого, демонстративно поболтав ею в воздухе перед прутьями ограждения, швырнул в корыто. Едва ли пробывшая в кадке на жаре рыба могла похвастать свежестью, но манул, которого накануне предусмотрительно не покормили голодом, бросился за ней. Расплёскивая воду, он жадно вцепился в свою жертву, рвал и истязал её. Маленькие зрители завороженно наблюдали за происходящим в вольере. Кто-то отвернулся. Девочка с косичками всхлипнула.
