Читать онлайн полностью бесплатно Ульяна Черкасова - Золотые земли. Вампирский роман Клары Остерман

© Черкасова У., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Caper the caper, sing me the song.

Death will come soon to hush us along.

Sweeter than honey and bitter as gall,

love is the pastime, it never will pall.

«What Is a Youth». Eugene Walter

Смейся, забава, и песню мне пой.

Смерть разлучит очень скоро с тобой.

Слаще, чем мёд, и горше полыни,

Игры в любовь никогда не остынут [1].

«Что юность» Юджин Волтер

Арсению Антоновичу Кошко,

Начальнику Десятого сыскного отделения Ратиславской империи

От Дмитрия Фёдоровича Волкова,

Начальника Первого сыскного отдела г. Новый Белград

Я, Д. Ф. Волков, являясь коллегой уже бывшего сыскаря второго ранга Первого отделения Демида Ивановича Давыдова, считаю его опаснейшим преступником и предателем Отечества.

Занимаясь расследованием преступлений графа Александра Ферзена и доктора Густава Остермана, Демид Давыдов вступил в сговор с подозреваемой Кларой Остерман и воспользовался служебным положением для получения взятки от лойтурской разведки. Он подозревается также в краже государственного имущества, покрытии преступлений и организации побега Клары Остерман и бомбёжке Нового Белграда.

В настоящее время все дела, касающиеся К. Остерман, Д. И. Давыдова и В. Н. Кельха, переданы в Десятое отделение.

К папке прилагается дневник Клары Остерман вместе с записями Демида Давыдова.

Для удобства и упрощения понимания ситуации документы и дневниковые записи расположены в хронологическом порядке.

Клара Остерман, Демид Давыдов и В. Н. Кельх по-прежнему находятся в розыске.

Их местоположение уточняется.

Примечание: в связи с неразборчивым почерком Д. Давыдова некоторые детали остаются неясными. Возможно, это шифр.

25 трескуна

Всё, что я пыталась отрицать, всё, во что отказывалась верить, оказалось правдой.

Папа сделал меня чудовищем.

Мой родной отец…

Он что-то сотворил со мной. Сегодня ночью. Я плохо помню. Был лес. Меня снова нашли у домовины. Ещё не начало светать, падал снег, я слышала, как он хрустел под ногами. И волки. Выли волки. До сих пор в ушах стоит гул то ли от ветра, то ли от их пронзительного плача.

Меня тащили на руках. Кто – не помню. У него глаза горели золотым и алым. Дыхание тяжёлое, громкое. Он рычал. Или это тоже волки? Вой, рык… но были ли там волки на самом деле? Хоть что-нибудь из того, что мне запомнилось, случилось на самом деле или только привиделось в кошмаре?

А после… приснился мой самый страшный сон. Наша горничная Нюрочка и её муж Гриша оказались передо мной на коленях. Они плакали, даже Гриша, хотя он всегда сдержанный, а во сне рыдал, как ребёнок, очень просил отпустить Нюрочку. И я тоже просила, тоже плакала. Когда проснулась, у меня вся подушка оказалась мокрой от слёз.

Во сне, как это часто бывает, я оказалась совсем без сил, даже пошевелиться не могла. Только сидела и наблюдала. И Тень вышла из-за моей спины. Да-да, именно так: Тень с заглавной буквы. Сначала она перерезала горло Грише. Он, огромный мужик, всегда казавшийся немного жутким, прежде, чем умереть, вдруг оробел, поднял на Тень глаза и задрожал всем телом, запричитал слова из «Святая Лаодика, прости грешных нас, развей ты ночи тьму». А потом упал, и по полу разлилась лужа… в темноте было плохо видно, но даже во сне я зажмурилась и завизжала, чтобы не видеть этого всего…

Меня вырвало. Кровью…

Неужели чахотка? Я прорыдала всю ночь, папенька успокоил, что так случается от отравления, но сколько ни перебираю в памяти, такого симптома вспомнить не могу. Впрочем, у чахотки тоже, но что иначе это может быть? Папа просто успокаивает меня, да?

И этот сон, ужасный сон.

Так и не смогла дописать. Мне стало настолько плохо, что я упала на кровать и заснула. Заходил папенька. Он заметил раскрытый дневник, но со всей свойственной ему деликатностью, кажется, всё же не стал читать. Вместо этого он присел у изголовья постели и долго держал меня за руку, просил не переживать и не забивать голову всякими глупостями и дурными мыслями. Он сказал, скоро мы уедем из Курганово. Но как я могу уехать, если до сих пор не нашла Мишеля?

Профессор Афанасьев обещал отыскать его, а на деле быстро сдался, уехал, только след его и простыл. Я никому не могу доверять. У меня никого, никого нет, кроме папы. Но насколько он со мной честен? Словами не передать, какой потерянной и запутанной я себя ощущаю.