Вот и понесла меня нелегкая в воспоминания. Не волнуйся, много времени у тебя не отниму, хотя и знаю, что тебе всегда было интересно слушать рассказы о том, каким балбесом я был в твоем возрасте (все эти мои самодоносы и явки с повинной оправдывают тебя в своих собственных глазах, не так ли?). Я вовсе не жду, что ты прочтешь эту книгу от начала и до конца за один присест. Ты можешь растянуть «удовольствие» на любой удобный тебе срок, ведь надо же еще находить время для учебы, зависания в соцсетях и «Контры». Впрочем, я ни на чем не настаиваю, делай как тебе удобнее. Я просто кое-что поясню в самом начале, а дальше сама решай.
Назначенную эпиграфом фразу я взял из своего любимого сериала. В одном из эпизодов «Ландыша» горе-продюсеры Лева и Стас в исполнении Александра Цекало и Юрия Стоянова ищут новую песню для своей бывшей жены (да, вот такая загогулина – оба были в разное время женаты на одной женщине, «звезде» эстрады Ирме, которую играла Алена Хмельницкая). Как назло, все мало-мальски толковые композиторы пошли вразнос: один попал под каблук любовницы, другой запил, а третий лежал на диване и жаловался:
– Веришь, Стасик, пить неохота, баб неохота, денег не надо… Депрессия…
– Депрессия? – возмущался Стас. – Лучший способ избавиться от депрессии – заняться творчеством! Ты что, вообще ничего не пишешь?
– Почему же, пишу. Хочешь послушать? Только вряд ли тебя это устроит.
– Ты дай послушать, а меня устроит!
Депрессивный композитор уселся у рояля, взял с пюпитра нотный лист, перевернул его обратной стороной и начал читать:
– «Впервые я ощутил в себе музыкальный дар в ту ночь, когда…».
В общем, ты понимаешь, доча – он начал писать мемуары, то есть воспоминания. Хотя был не так уж и стар.
Мне сейчас сорок пять. По классификации Всемирной организации здравоохранения, я застрял где-то на границе между «молодым человеком» и «мужчиной среднего возраста». С одной стороны, еще не время врастать задом в кресло у камина и с глубокомысленным видом рассуждать о бренности бытия, но с другой, наверно, имеет смысл ненадолго остановиться, подумать и спокойно поболтать с тобой о нашем, «папино-дочкином»? У тебя ведь тоже непростой возраст. Почему бы нам не совместить приятное с полезным?
В этой книге я хочу рассказать тебе о том, что знаю (слова, отмеченные звездочкой, получат свое разъяснение в конце). О вещах, к постижению которых мне пришлось идти всю жизнь. Что-то я подслушал у других умных людей, к чему-то пришел сам, но в этом тексте нет ни одной главы, которую я бы не прочувствовал и не пропустил через себя. Возможно, мне самому этот рассказ-разговор необходим больше, чем тебе, но, клянусь, если бы в свое время, лет тридцать назад, со мной вот так поговорили, то многих шишек на голове и ссадин на коленях удалось бы избежать.
Должен признать, что знаю и умею я к своим сорока пяти меньше, чем мне бы хотелось, и я ни в коем случае не претендую на знание абсолютной истины. Просто мне кажется, что даже то немногое, что я знаю, тебе может пригодиться. И еще я думаю, что ты не будешь возражать, если мои «мемуары» прочтет кто-то еще и им покажется это интересным. Ты у меня девочка не жадная.
