Друзья мои! Здравствуйте!
2020 год – для меня год друзей. Начинаю книгу со слов благодарности своим друзьям, всем вам за хорошую подсказку в виде хокку про начало книги. Это хокку вы вместе составили и подарили мне на день рождения в 2019 году. Затем был интересный и важный год, в течение которого я напитывался идеями создания книги. Так все удачно сложилось, что пик моей скромности пришелся на 49-ю годовщину. Результат не заставил себя ждать, и книга выходит в 2021, как раз накануне юбилея. Воистину Год друзей.
С некоторых пор лучшим и самым любимым форматом для моего дня рождения стал творческий вечер. В один из таких творческих вечеров в качестве темы я предложил своим друзьям тему хокку. Мои трехстишия и коротенькие истории, которые предшествовали либо вдохновили на написание, люди так оживленно обсуждали и включались в процесс, что мне захотелось продолжить эту дискуссию, только уже на страницах книги. Тогда я и решил ее написать.
Затем был увлекательный этап поиска формы подачи. Принимая во внимание, что это мой первый опыт в художественной литературе (до недавнего времени издавал только профессиональную литературу, учебные пособия по управлению проектами застройки и маркетингу), потому взял свою самую любимую литературу, обложился книгами и перечитал в поисках творческого вдохновения Довлатова, Пастернака, Жванецкого, Булгакова и даже Гришковца с Ричардом Бахом. Не хватило, перечитал Гоголя, догнался Зощенко. В качестве выводов созрела мысль, что такая книга должна звучать, как Жванецкий стендап, но при этом быть по-булгаковски образной, по-пастернаковски глубокой и понятной, как у Гришковца. Это мои личные ощущения их оригинального и гениального творчества. Копировать великих – дело бессмысленное, хотя, как говорят, очень выгодное. Остаюсь самим собой, вооружаюсь зачатками литературных навыков, памятью и вдохновеньем. Пишу. Что получилось, оцените сами. Два слова о факторах, которые особенно вдохновляли, и отдельная благодарность моей жене Светлане и непредсказуемой краснодарской погоде со снегами и метелями 2021 года. Именно благодаря им у меня появилось вдохновение и необходимое время для творчества.
Приглашаю вас в это неяпонское, но очень литературное приключение. Формат подачи я сам определяю как литературный импрессионизм, т. е. в книге описываются не то чтобы конкретные события или людей, а впечатления, которые они произвели на автора. Ну, помните, как в живописи «Восход солнца», «Завтрак на траве» и пр., поэтому и не претендую на точность воспроизведения, да это и неважно, кто это проверит? Гораздо ценнее в этом случае рассказать о своем впечатлении и постараться пробудить интерес читателя и его отношение к моей интерпретации, эмоционально описанной. Принципиальная разница такой подачи в том, что события и истории человек анализирует, а впечатления и эмоции сопереживает. Интерпретации будут выражены трехстишиями, а чтобы чтение не превратилось в сплошной литературный квест без начала и конца, будут даны объяснения. Попытайтесь почувствовать и понять, что волновало меня в тех или иных событиях, и угадать, почему я таким образом именно в таких словах выразил свои мысли и переживания. Каким образом вы действовали бы в аналогичных ситуациях, в каких словах могли бы это запечатлеть? Читайте и думайте, размышляйте о смыслах. Если они есть. Одна только мысль меня не покидает: к моменту издания книги будет ли кто-то вообще что-то читать или же видеоканалы вытеснят книгу окончательно. Не хотелось бы…
Почему хокку?
Почему хокку. С этим видом искусства я соприкасался несколько раз. Своего рода множественные касания проходили на большом промежутке времени. Видимо, меня манила эта «мистическая» и неординарная культура Востока. Первое яркое впечатление было во время выставки японской каллиграфии. Девяностые. Малообеспеченная, додолларовая реальность постсоветского офицера. Это выглядело так: огромные и не очень куски холстов с нанесенными на них письменами-иероглифами. Ярко, броско, местами коряво, ничего не понятно. Но! Есть под каждой такой «картиной» небольшая табличка. В ней подписано, что художник хотел этим выразить, некоторые «картины» были подкреплены трехстишиями (хокку). Странные стихи, без рифмы, без смысла, так мне тогда казалось, но такие загадочные и привлекательные.
Затем «зашел» Акунин. Лет двенадцать назад одна из моих талантливых сотрудниц подарила мне книгу «Алмазная колесница». Книга привела меня в полный восторг. Она до сих пор для меня эталон произведения, которое сочетает мощный, напряженный, закрученный сюжет с неординарной, захватывающей развязкой и беспрецедентной насыщенностью информацией. Разноплановый фактический материал о национальных особенностях восточных народов, особенности владения оружием, боевые методики и экскурсы в японскую литературу. Ну и супермозг же Борис Акунин! Тогда в первый раз попробовал «зарифмовать» не рифмуя какие-то очень простые, но яркие и важные для меня смыслы.
