– Жорш, ну что за сюрприз? – выспрашивала я, пока брат тянул меня за руку по темному коридору в подвалы особняка. – Уже поздно в таких местах гулять…
– Нэр, ты что, трусиха? – насмешливо спросил он.
Я обиженно засопела и пошла за ним. И ничего я не трусиха, просто немножко страшно… уже было далеко за полночь и свадьба недавно закончилась. Когда последние гости покинули наш дом, Жоршен на ухо стал мне рассказывать про большой сюрприз, который приготовили они с отцом для меня. Я удивилась, но было так приятно, что они что-то сделали именно для меня. Поэтому я сейчас, упорно подавляя страх, следовала за братом.
Так глубоко в подвалах я еще никогда не была. Темнота давила со всех сторон и я радовалась, что Жорш сейчас со мной. Мы остановились перед небольшой дверью, из-под которой пробивался тусклый свет и слышались приглушенные голоса. Брат приложил палец к губам, сказав «Тшшш», и впихнул меня в открывшуюся дверь.
Свет больно ударил по глазам, я по инерции сделала еще два шага внутрь комнаты и остановилась. За спиной встал Жоршен и закрыл дверь. Сморгнув слезы от рези в глазах, увидела перед собой отчима. Он стоял, широко расставив ноги, в одних свадебных штанах и голым торсом и с довольной улыбкой смотрел на меня. Я растерянно оглянулась на брата и похолодела. Такого выражения лица я у человека еще никогда не видела. Смесь алчной жестокости и предвкушение наслаждения.
– А вот и наша малышка пришла, – искривил губы в усмешке мужчина.
Я вдруг стала хватать воздух ртом, горло обдало болью, а из глаз полились слезы. Что-то обвило мою шею и все сильнее сжималось. Я вцепилась пальцами в веревку и стала скрести по горлу ногтями. За спиной раздался насмешливый хохот. Я упала на колени, не в силах более держаться на ногах. А в голове была только одна кричащая мысль: «Что происходит???!!!» В ушах барабаном стучало сердце, так что я ничего не слышала, ничего не понимала. Надо мной сгустилась темнота…
Открыла глаза и первое, что почувствовала, веревки… они обхватывали мои запястья, щиколотки, шею. Я сидела на полу в неудобной позе в самом углу помещения. Затуманенным взором уставилась перед собой: большой шершавый камень, на нем какие-то письмена… скольжу по ним глазами… ничего понять не могу… язык странный… одно место закрывает кусок белой ткани – ничего за ним не видно, раздраженно перевожу взгляд вверх, чтобы понять зачем ткань там лежит, и дико закричала, рванувшись вперед.
– Мама, мамочка, – веревки больно врезались в горло и руки, из глаз брызнули слезы, а я этого всего не замечала, – мама…
Она лежала на этом странном камне в своем белом подвенечном платье и не шевелилась. Никак не реагировала на мой вопль и слезы, будто спала. Но разве можно так безжизненно спать?
– Пришла в себя? Это хорошо, можно начинать, – услышала я голос отчима и сжалась.
Теперь я понимала, что это самый страшный человек во всем мире, ведь он посмел сделать что-то с моей мамой – носительницей Фиолетового Пламени. Моя мамочка… слезы катились рекой, но я больше не звала ее, понимая тщетность своих попыток.
Мужчина появился внезапно, будто соткался из самого мрака и навис над безвольным телом на камне. Я тихонько завыла, осознавая всю свою беспомощность. Ужас происходящего, его неопределенность, разрывали меня изнутри на части, причиняя физическую боль.
Он поднял кинжал и стал медленно разрезать юбку красивого платья, оголяя стройные ноги. Вдруг показалась вторая фигура – Жоршен, он подошел со стороны головы мамы и положил пальцы на ее виски. В тот же мир она застонала и дернулась, но что-то не дало ей пошевелиться: руки и ноги оставив неподвижными.
– Мамочка! – закричала я, а потом захрипела и не смогла выдавить из себя ни звука, только хватала ртом воздух. Что со мной сделали?
– Нэрри, – непонимающе позвала мама, а потом осмотрелась и в панике спросила: – Гарэд, что происходит?
– О, моя милая, доверчивая Олиени, как же противно было добиваться твоего расположения, – будничным тоном стал говорить отчим. – Но ничего, ничего… не расстраивайся, все мои мучения были не напрасны, – он нехорошо так улыбнулся и провел лезвием кинжала по бедру мамы.
Она закричала от боли и отчаянно посмотрела на мужа. А я расширенными глазами, не имея возможности произнести ни звука, наблюдала, как из пореза выступают багровые бисеринки крови. Он провел еще линию, перекрывая прежнюю, потом еще, а мама все кричала… я поняла, что он выводит какие-то знаки на ее ноге. Мысли отчаянно метались у меня в голове, я посмотрела на Жорша, пытаясь найти в нем помощь, но он лишь отошел от камня и с горящими глазами все это наблюдал. Слезы бессильной ярости катились по моим щекам и падали на пол.
– О, да… кричи, моя милая, кричи… как же я давно желал услышать твои крики под собой! – не отрываясь от своего занятия, стал нежно приговаривать Гарэд.
– Нэраи, пожалуйста, только не Нэраи! – посмотрев в глаза мужу, отчетливо сказала мама.
– Не, беспокойся, моя милая Олиени, ты не узнаешь, что произойдет с твоей драгоценной дочкой, – ласково провел закровавленным кинжалом он от груди до низа живота мамы, оставляя красный след на белой ткани платья.
