Южная
Хартия, Керси
год
20017 от ПВД, май
Керси, столица
Хартии, гудела, как развороченный улей. Улицы и площади кишели людьми, разодетыми
в лучшие одежды. Во всех церквях звенели колокола, сквозь распахнутые окна
жилищ и увеселительных заведений доносилась музыка. Пропитанный нежными
ароматами весны воздух кружил голову. Ликовали люди, и ликовала природа.
Свершилось!
Сегодня враждующие стороны подписали мирный договор, и разделенная десятилетней
враждой страна вновь стала единой. Король Адриан принял условия парламента, но,
утратив часть власти, получил взамен высокую контрибуцию и право именоваться
монархом всей Хартии.
По случаю
величайшего праздника в столицу съехались все представители знати и
приглашенные гости из соседних государств. В замке Рошен, родовом гнезде короля
Адриана, слуги сбились с ног, пытаясь угодить многочисленным гостям. Вино
лилось рекой, а столы ломились от изысканных угощений. Радостным возгласам и
тостам не было конца.
И только Эйдену,
молодому королю соседней Шилдании, не сиделось на месте. Он лишь год назад
взошел на престол после трагической гибели отца и еще не привык к многодневным
пирам, шумным гостям и многочисленным сплетням. Его свободолюбивой натуре стало
душно в древних стенах Рошена. И он, прихватив с собой Ралфа — ближайшего друга
и советника, отправился в замковый парк.
Еще никогда
кусты и плодовые деревья не цвели так буйно. Нежно-розовые бутоны вишен и
яблонь источали сладчайшие ароматы. Легкий порыв ветра — и тончайшие лепестки,
как причудливые снежинки, кружились в воздухе и падали на свежескошенные
газоны.
— Обожаю весну,
— заявил король, доверительно опуская ладонь на плечо друга. — Пожалуй, это
самое романтичное время года. Время, когда ты, как в детстве, все еще ждешь
чудес.
Эйден улыбнулся
и стянул с головы щегольской бархатный берет. Полуденное солнце заиграло
бликами на темных с бронзовым отливом волосах короля. В глазах цвета охры загорелись
лукавые искорки.
Высокий,
атлетически сложенный, Эйден считался самым завидным женихом трех государств.
Девушки, будь то наивные барышни или опытные куртизанки, восхищенно вздыхали
ему вслед. Но король не спешил отвечать на призывные взгляды, выбирая для себя
только лучшее. Чтобы забраться в его постель, мало иметь хорошенькое личико и
пышные бедра. Он ценил в женщинах прежде всего интеллект и внутреннюю
страстность, способную превратить любую дурнушку в настоящую жрицу любви.
— Вы слишком поэтичны,
Ваше Величество, — строго заметил Ралф, но не смог сдержать ответной улыбки. Он
уважал Эйдена как мудрого правителя, ценил как друга и восхищался его скрытыми
талантами. — Но правы в одном: Вам пора подумать о наследнике.
— Ты опять о
своем… — поморщился Эйден. Насмешливо изогнул красиво очерченную темную бровь и
подмигнул спутнику. — Мне только двадцать четыре, а меня уже записывают в
старики. Не рановато ли?
Ралф, хоть и был
старше всего на пять лет, имел за плечами немалый жизненный опыт. И понимал,
что обеспечить страну наследником — одна из важнейших обязанностей короля.
— Уже двадцать четыре, — возразил
советник. — Годы летят так быстро, и им
не объяснить, что тебе еще рано взрослеть. Детство кончилось, вместе с
чудесами. Теперь на ваших плечах лежит груз ответственности…
— Довольно!.. —
перебил его Эйден и добавил уже мягче: —
Прошу, дай мне несколько часов, короткую передышку. Побыть мудрым и
величавым я еще успею, а вот юность не верну никогда.
Ралф ссутулился
и поправил пустующий рукав камзола — так советник делал всегда, когда нервничал
или решал, что ответить. Словно полученная три года назад травма напоминала о
себе в самые неподходящие моменты.
Впрочем, ни
физическое увечье, ни простоватое толстощекое лицо не помешали ему занять высокий
пост при дворе. Достойное образование
вкупе с природной проницательностью позволили Ралфу стать правой рукой короля.
— Простите, Ваше
Величество, — он остановился и согнулся в поклоне. — Но король — прежде всего
глава государства, и уже потом мужчина, со своими прихотями и потребностями.
Эйден
прислонился спиной к раскидистому грушевому дереву, усыпанному крупными
сливочно-желтыми бутонами. Окинул понимающим взглядом долговязую фигуру друга.
— Я прекрасно
понимаю, к чему ты клонишь, — голос короля был силен, но мягок. — Но в данный момент мне хочется совсем
другого.
— Чего же, Ваше
Величество? — тихо спросил Ралф, замирая напротив.
— Того же, что и
всем: взаимной любви и страсти, — неожиданно рассмеялся король. Сильный духом и
полный надежд на безоблачное будущее, он не мог
унывать подолгу. — И прошу, перестань именовать меня «величеством». Мы
друзья детства и в неформальной обстановке можем позволить себе некоторые
вольности.
Ралф покачал
головой и поджал и без того тонкие губы.
— Даже у розовых
кустов есть уши, — предупредил он. — Слова короля слишком много значат, чтобы
их слышали те, кому они не предназначены.
— Знаешь, я бы
сейчас не отказался нашептать много разных глупостей в какое-нибудь хорошенькое
ушко, — пошутил Эйден. Весна действовала на него как любовный эликсир — манила
и завораживала, заставляла вспомнить о самых заветных, самых сокровенных
желаниях. — И хорошо бы, если это ушко прикреплялось к очаровательной головке
молодой и симпатичной девушки. Стройной и юной, но не обремененной излишней
нравственностью.
