Этого дня я ждала всю свою сознательную
жизнь. К нему меня готовили чуть ли не с
рождения. Мама, пока была жива, часто гладила по голове, приговаривая, какая я
умница. Отец же до сих пор возлагает на меня громадные надежды. Что я, Ильнара
Аспен, продолжу его славный род.
Но нет, я не должна выйти замуж и родить
внуков. Для брака у меня не слишком подходящая внешность. Небольшой рост,
по-мальчишечьи угловатая фигура, вздернутый любопытный нос и веснушки по всему
лицу. Кто захочет такую красавицу?
Главное мое украшение — это густые
длинные волосы оттенка гречишного меда. Но обычно я их туго стягиваю в косу или
две. За них и малый рост домашние прозвали меня Ноготком, как рыжий полевой цветочек.
И я не в обиде за это. Ни на родных, ни на соседей и друзей отца, которые
по-прежнему считают меня крошкой и не приглашают на «взрослые» мероприятия,
несмотря на то, что этим летом мне исполнилось восемнадцать. Ну и что, что я не
познакомлюсь с парнями-сверстниками? Разве это такая уж беда?
Я, признаться, и сама не увлекаюсь
романтикой. Если идет выбор между поехать на бал или сходить в библиотеку, я
выберу последнее. Отец говорит, что я очень умна для своих лет. Проницательна,
отзывчива, благородна и имею деловую хватку. Могу освоить любую науку, часто
лучше многих парней. Согласитесь, не лучшие качества для будущей жены.
Оттого поступление в академию Даркледж — мой
шанс найти место в жизни. Среди всех магических академий нашей страны эта,
несомненно, лучшая. Здесь готовят лучших практикующих магов, в том числе
боевых, некромантов и лекарей. Я должна примкнуть к последним. Отучившись пять
лет, получу диплом и смогу работать вместе с отцом в его столичной клинике. И
когда-нибудь возглавлю ее.
Но об этом моменте я стараюсь не думать.
Мой отец, Лейман Аспен, знаменитый лекарь, идеальный отец и просто потрясающий
мужчина. Он для меня пример во всем. Мой идеал. Мне кажется, нет на свете
мужчины более любящего и надежного.
Сегодня он нервничает, пожалуй, больше,
чем я сама. Подумать только, его маленький Ноготочек поступает в академию. Он
уже трижды спросил, собрала ли я вещи. А что там собирать? Книги, сменное белье
и несколько пар туфель. Форму, учебники и все остальное выдадут в Даркледже. Я
же не Мира, чтобы тащить с собою десять чемоданов с нарядами, косметикой и
украшениями. Мне все это без надобности.
Кстати, Мира, вернее Мирэлла, — это моя
старшая сестра. Вот где настоящая красавица. От матери ей досталась идеальная
фигурка с высокой грудью и осиной талией, а от отца — высокий рост и длинные
светлые волосы. Глядя на нас двоих, невозможно сказать, что мы родные сестры.
Единственное, что у нас общего, — это зеленые, слегка раскосые глаза.
Мирэлла поступила в академию два года
назад. Но, судя по полным восторга письмам, обучение ее скоро окончится. Она,
как многие девушки нашего времени, выбрала ускоренный курс – три года, и у тебя
в кармане диплом, годный для ведения небольшого хозяйства и обучения детей на
дому. Именно то, что нужно будущей жене и матери. А о большем Мира и не
мечтает.
— Ноготочек, ты точно готова?
Это снова отец. Он заглядывает в мою
комнату и придирчиво обводит ее взглядом. Рассматривает меня так, словно видит
впервые. Его широкоплечая фигура почти полностью заслоняет дверной проем. А на
мужественном, испещренном сетью мелких морщин лице отображается удивление:
— И когда ты успела вырасти?
В уголках его зеленых глаз блестят
слезы. Но то слезы гордости. От осознания
этого мое сердце ликует. Он впервые признал, что я взрослая. Сделал это вслух!
Сегодня на мне длинное платье с турнюром
по последней моде, корсет, нижняя рубашка и украшенный драгоценными камнями
жакет. И настоящие шелковые чулки. Дома я привыкла ходить в укороченных льняных
платьях, а то и вовсе в широких брюках. В них гораздо удобнее собирать
лекарственные травы. А еще — скакать верхом, лазать по деревьям и играть с
деревенскими мальчишками в догонялки.
Но теперь эти забавы мне недоступны. С
сегодняшнего дня я взрослая, практически женщина. Впереди у меня большое
будущее, целый мир, который только предстоит изучить. Я редко покидала родное
поместье, оттого поездка до Даркледжа представляется мне настоящим приключением.
— Разве же я выросла, отец? — спрашиваю,
смеясь.
Бросаюсь к нему в распахнутые объятия,
вдыхаю такой родной запах. Сколько себя помню, руки отца и его лекарская сутана
всегда пахли так. Травами, свежестью и магией. Она имеет ни с чем не сравнимый,
едва уловимый чутким носом запах прогретой солнцем земли. Наверное, это оттого,
что Лейман Аспен предпочитает черпать силу именно из этого источника. Из земли.
Макушка моя не достает ему даже до
подбородка. Своей широкой, но аристократичной ладонью с длинными пальцами отец
гладит мое плечо, поджимает губы. Кажется, он готов разрыдаться, чего за ним
отродясь не водилось.
— Ты всегда будешь моей маленькой
девочкой, — произносит он глуховатым голосом. — Моим маленьким Ноготочком.
— Конечно, — легко соглашаюсь я. — Дай
мне еще пару минут.
Отец кивает и, украдкой смахнув рукавом
слезы, выходит из комнаты, а я достаю из-под подушки маленькую куколку, целую,
пригладив растрепавшиеся волосы. Это последний подарок матери перед тем, как
она погибла. Он дорог мне как ничто другое в детской. Ровно секунда уходит у
меня на то, чтобы решить, бросить куколку в чемодан или оставить дома.
