Четверо молодых людей остановились перед подъездом обветшалой пятиэтажки. Небо раскрасилось предрассветными лучами, около дома – засохший кустарник, на его блеклых листьях поблескивала роса. Девушка-пацанка облизнулась, но с места не сдвинулась.
– Ну? – парень в униформе цвета хаки топнул по пыльной дорожке берцем. – Готовы рискнуть и заглянуть в эту старину?
Четыре пары глаз пробежались по зданию: треснутые окна, облупленная штукатурка, козырек над единственным подъездом съехал на левый бок, ступеньки у крыльца выглядели рыхлыми, вызывали сомнения, выдержат ли, если на них наступить…
Блондинка поправила лямку цветастого сарафана, и первая двинулась к перекошенной подъездной двери. Хруст бетонной крошки прозвучал в предрассветной тишине слишком громко, ребята завертели головами, пытаясь понять, что происходит, а блондинку звук подтолкнул поспешить и дернуть дверь подъезда, та прошуршала по основанию крыльца и застряла.
– Да хорош вам. Лучше уж в этой развалине сныкаться, чем ждать, когда солнечные лучи испепелят нас, как и… – голос блондинки оборвался, стоило ей пересечь порог.
Пацанка шагнула к крыльцу, но ее за руку поймал парень в рваной футболке.
– Инга, стой. Дай нам все с Егором проверить для начала.
– Да пошел ты, Тимур, – Инга скинула его руку, скривив лицо, а многочисленный пирсинг придал выражению еще больше грозности. – Сколько раз тебе говорить, что я не трусиха?
– А-а-а-а, – крик заставил поежиться. – А-а-а-а. – Он нарастал, он шел будто сразу со всех сторон и кружился стаей голодных воронов. – А-а-а-а. – В нем сплетались голоса мужчин, женщин, детей. – А-а-а-а.
Инга побежала к двери и скрылась за ней. Парни переглянулись.
– Выбора нет, – подмигнул Тимур и отправился за девчонками, звучно шлепая по пяткам сандалиями со сломанной застежкой.
Егор обернулся и пошел к дому спиной, всматриваясь в пустырь, который они за ночь преодолели. Ни одного здания рядом, выбора и правда нет или зайти в странную пятиэтажку, или рыть себе яму, потому что солнце на рассвете жгло так, что хотелось выть и сдирать с себя кожу живьем.
В подъезде воняло затхлостью, Егор, приоткрыв губы, дышал через рот и бегло осматривался. Оксана прижималась к стене, закрыв лицо руками, ее тормошила Инга:
– Что случилось? Ты в порядке? Это ты орала?
– Нет. Нет. Нет, – повторяла Оксана, как сломанная игрушка, да она и напоминала куклу. Потрепанную. Сарафан с принтом в виде разных цветов: маки, розы, тюльпаны – обзавелся пятнами грязи, стройные ноги – царапинами, приклеенные ресницы осыпались, губы потрескались.
Тимур прижался боком к стене рядом с блондинкой и в шутку толкнул ее в плечо.
– Ксюх, ну ты чего?
– Не называй меня так! Я – Оксана! Можно, Ксана или Окси. Как угодно, только не Ксюша, юбочка из плюша!
Тимур поднял руки.
– Ладно, ладно, – и подмигнул Инге, – не благодари, зато вывели ее из ступора.
Инга шикнула и кивком намекнула, чтобы Тим скрылся из виду, провела по спутанным светлым волосам Оксаны, ласково бормоча:
– Все хорошо. Мы пережили еще одну ночь, рассвет нас не спалит. Переждем день здесь и подумаем, что делать дальше, куда идти.
– Да куда идти-то? Лучше б я осталась со своими.
– С больными родными? – спародировал Айболита Тимур.
– Да! Да, лучше бы с ними! Никого же вокруг нет? Куда мы премся с вами? Зачем? Никого нет в живых! Неужели вы еще этого не поняли? Сначала этот гребаный кислотный дождь, потом ураганы, свихнувшиеся звери и насекомые – планетушка наша, любимая Земелюшка, решила, наконец, избавиться от паразитов-вредителей. Нет никого больше! Нет! – Оксана, не сдерживаясь, кричала, била кулаками по стене, топала туфлями с отломанными каблуками.
Инга пыталась ее прижать к себе, успокоить.
– Не нагнетай, люди живучие. Мы же, вот, встретились.
– Ага. Случайно. Зачем вы вытащили меня из руин?
– Надо было дать тебе окочуриться? – буркнул Тимур.
Но девчонки его не услышали или сделали вид, что не услышали.
– У тебя истерика. Выдохни. – Инга вытерла слезы Оксане. – Мы живы. И мы идем дальше, мы обязательно кого-нибудь еще встретим, вот увидишь, все будет хорошо. Егор слышит подсказки, у него внутренний навигатор какой-то, обещал нам, что рассвет мы встретим не на улице и вот. Дальше пойдем, наверняка, есть где-то совсем безопасное место. Его не может не быть. Во всех фильмах показывали бункеры, островки… Вот и мы что-то такое найдем. Обязательно найдем, надо только держаться вместе, поодиночке никак.
