– Фил, ты идешь кушать?
Ответом мне послужила тишина. Я направилась в комнату. Наверное, муж опять сидит в своих наушниках. Экран ноутбука горел, но рядом никого не было.
– Фил, слышал? – я прислонилась к дверному косяку детской комнаты. Муж стоял над кроваткой ребенка, спиной ко мне. – Фил, – позвала его.
В голове пронеслись различные фильмы ужасов, где маньяк вот точно так же стоит над кроватью своей жертвы. Только, эй, это же мой пухлый и добрый муж Филипп! Он и мухи не обидел бы.
Я медленно прошла в комнату и остановилась возле него, безотрывно глядевшего на ребенка. Еле успокоила Злату сегодня. Малышка кричала почти весь вечер, пока папа не пришел домой.
Я положила голову на огромное мягкое плечо мужа. Он у меня вообще пухлый, как медвежонок, и такой же добрый. Мы познакомились в институте – учились на одном курсе, начали встречаться. Съехались и в скором времени поженились. Ничего интересного. Жили, как среднестатистическая семья. У меня работа, у него работа, а по вечерам он втыкал в компьютерные игры, а я в сериалы.
– Даже не верю, что она уснула, – усмехнулась, ощущая, как напрягся Фил. – Все в порядке?
Муж не ответил и молча вышел из комнаты.
Что-то как-то странно… Даже несмотря на свое пристрастие к вечным компьютерным баталиям, он не забывал хотя бы поцеловать меня. Что на него нашло сегодня?
Я поправила покрывало дочки и на цыпочках покинула детскую.
Мужа нашла в нашей комнате натягивающим джинсы.
– Я ухожу, – сказал он, застегивая ширинку.
Я нервно сглотнула. Как уходит? Он же только пришел.
– К Диме? Ты хоть поешь, – промямлила, не веря своим ушам.
Сердце нервно сжалось, предполагая нечто большее, чем обыденные вечерние посиделки с друзьями.
– Я совсем ухожу, – ответил он убитым голосом. – Это все… – Он обвел рукой нашу комнату. – Я не могу, – пригвоздил.
– Что ты такое говоришь, Фил? – прошептала, ощущая, как в грудь будто засунули раскаленный прут.
– Ксю… Ксения, я ухожу. Я понял, что это все не для меня. Эти пеленки, распашонки, детский плач… Еще и ты.
– Что я? – хрипло спросила, пытаясь унять слезы, рвавшиеся наружу.
– Ничего. Ты изменилась после родов. Ты меня больше не заводишь.
– Это логично. Мне же надо время, чтобы прийти в форму, – почему-то начала оправдываться перед огромным, заплывшим жиром мужиком. – А сам ты не лучше. Только и сидишь перед своим компом с этими монстрами и с друзьями своими пиво распиваешь. Я, будучи беременной, таскала покупки домой.
– Во-первых, у меня тогда был рейд, – скривился он. – Во-вторых, купить пару куриц и мармелад была твоя идея. Ты мне в тот день даже не позвонила. Тратила мои бабки направо и налево, скупая, как бешеная, все подряд.
Его голос звучал настолько убито, будто он сам не верил в то, что сказал. Но я-то помню, как он отдал мне тогда свою карточку со словами «трать на все, что хочешь».
– Ты же только радовался, что я трачу, – вставила, не веря в искренность слов про бешеную.
Говорила – лишь бы говорить. Моего мужа будто подменили. Стоял с потухшим взглядом и мертвыми глазами. Будто в его теле кто-то чужой. Еще и глаза, обычно карие, как будто стали светлее. Серые какие-то. Но что это меняет, если он уходит?
– Я ухожу, Ксения, – вновь сказал он. – У нас нет близости, и мы с тобой очень разные. У нас даже общих интересов нет.
Ага, конечно. Это же он сидел за компом сутки напролет, когда я звала его прогуляться хотя бы в парк. Я хочу в горы на лыжи, а он – в Египет на море. Как-то мы выкручивались и ездили и туда, и туда. И брак не трещал по швам. А сейчас…
Я даже не понимаю, что происходит. Хочется кинуться на колени, обнять, целовать и не отпускать. Позволить ему близость, которую врач все еще запрещает. Ребенку всего два месяца, а мне потребовалось время для восстановления.
– Иди, но я подам на алименты, – душу на корню истерику.
– Подавай, но больше ты меня не найдешь. Я знаю, как обойти законы. Ты ни копейки не получишь, – сказал он, будто со стенкой разговаривал. – Я понял, что мне надо больше, чем все это. Какой-то бесконечный день сурка. Надоело. Я эгоист, и мне лучше быть одному.
Его лицо кривится в противной улыбке. И этот человек добивался меня два года.
– Мы женаты, – прошептала.
Я смотрела на его правую руку, но не видела кольца.
– Фил, я не понимаю, – сделала шаг к нему, а он ко мне.
Поравнялся со мной, и что-то внутри скрутилось в тугой узел, когда он смерил меня надменным холодным взглядом. Хотелось рухнуть на колени, преклонив голову. А еще лучше, чтобы он просто прошел и не заметил.
Да что ж такое?! Что с моим мягким и нежным Филом?! Еще вчера мы вместе ложились спать. Я буркнула, что он занимает много места, а он сгреб меня в объятья, говоря, что все равно поместимся.
– Мне жаль, Ксюша, – едва услышала его голос.
Посмотрела на него. В стальных глазах вспыхнула безграничная тоска, отозвавшаяся во всем моем теле.
Казалось, что сейчас он скажет, что пошутил, я посижу, подуюсь пару дней или до утра. И потом все у нас наладится. Но муж обулся в коридоре, накинул куртку поверх футболки и вышел в морозную парадную, в холод и зиму перед новым годом, который я встречу с дочерью.
