То был не рок, ни наваждение,
И не пророчества судьба.
Совпало. В папин день рождения
С Фашизмом началась война.
Ещё не сел за парту в школе,
Не шёл с цветами в первый класс,
Я понимал, в страны истории
Тот день особенный у нас.
Скудны застолий взрослых темы –
Об отношениях, делах.
Но вот на папин день рождения
Всё говорили … о смертях.
Нахлынет грусть в разгар веселья -
Открыться хочется душой.
Ныть в каждом начинает рана
И след, оставленный войной.
Тогда ещё тот день Днём Скорби
Не удосужились назвать.
Но не было в нём безучастных,
И было всем, что вспоминать!
Как неоправданно, нелепо
Пришлось нам столько потерять!
Как «Юнкерсы» до жути ловко
Могли по беженцам стрелять!
А ведь казалось, что уроки.
Все не забудут никогда –
На мир не будут покушаться,
Что остановит всех Цена.
Как это дико и жестоко –
В агрессии нас обвинять.
На это только тот способен
Нацизм кто хочет оправдать.
Театр Абсурда в новой маске!
На представлении аншлаг -
Герои свастику сменили
На звёздно-полосатый флаг.
Воинственными вырастают
Где не горели города,
В стране, где не было бомбёжек,
На землю кровь не пролита.
Не нанимался быть пророком,
Но что творится то кругом –
Ураном в воздухе запахло,
Как порохом в тридцать шестом.
Взгляните на судьбу Дамаска,
Он весь разрушен и горит!
Как обойтись без параллели -
Так ведь фашизм терзал Мадрид.
Не хочется мне быть занудой,
Но как признаться молодым,
Пред ними прошлый скверный выбор –
Или что есть, или нацизм.
Не торопитесь к переменам,
Которые не просчитать.
Не позволяйте же Измене
На легковерность уповать.
Мир сложен, нет простых решений.
Но есть наивная мечта -
Пусть ни в один из дней рождения
Не начинается война!
В час лихолетья, страданий и бед,
Творческих сил начинался рассвет.
Слово шло в мир опалённый войной,
Нас заставляло быть лучше душой.
Снова тревожные в мире дела,
Будет ли мир, или снова война!
Дай только повод, враг опять нападёт.
Кто же наш дом защищать призовёт?
Чтобы мир общий был чище, добрей,
Творчество служит на благо людей.
Если страну враг облил клеветой,
Не может Художник болеть немотой.
Логику видно, не нужен процессор,
Ясно Ежу, клеветник то – агрессор.
Должно творцам было это сказать,
Предательски Муза сумела смолчать.
Рушатся страны, горят города.
Где же глагол, что сжигает сердца?
Где же уста, словно жало змеи?
Музе придворной они не нужны.
Ей нужно слух нувориш услаждать,
На вечеринках под дудку плясать,
Тешить тщеславье, где могут платить,
Новым Пророком этой Музе не быть.
Литература – бездарным кормушка,
"Данко" же с сердцем горящим – ловушка.
Толпе осторожных не привыкать
С сердцем открытым талант затоптать.
В лицо кислотою, в пуанты стекло -
Так светской Богемой заведено.
Ищет бездарность народной любви -
Средства для поиска все хороши.
Гонор, апломб, назидательный тон,
Право своим выходить на поклон,
В царских амбициях ген скомороха,
Здесь без таланта живётся не плохо.
Кто нанимал Вас, других поучать?
Глушите тех вы, кто может сказать
Рифму, несущую правду Свободы?
Вы ж не поэты – вы рифмоплёты.
Не актуальны вам в мире проблемы,
В моде у вас лишь гламурные темы.
Чужды на празднике жизни другие,
В труде кто на пользу передовые.
Есть кукловоды, вам слова подсказать
Правдой зачем же народ возбуждать,
Публика жаждет хлеба и зрелищ!
Ври в унисон, и тебя не проверишь.
Скажет Художник – "Не голый король,
Вижу я так" – то клиентам пароль.
Спрос на творения авангардизма,
Массы отвлечь от гримас реализма.
Век нас учили реальность не знать.
Должен в искусстве народ отдыхать.
Вырвать из памяти суетной жизни
Проблемы, заботы, и прочие мысли!
Кто-то рисует багряный закат,
Видим в холсте мы величие гор.
А кто-то рисует нам чёрный квадрат -
Всё, что увидел и в жизни нашёл.
Можно особенно изображать,
Стиль свой иметь и манеру мазков.
Если полезное хочешь сказать,
Не надо абстрактных придумывать слов.
От выдумок тех бестолковость в умах,
Не трогает души реальной бедой.
И счастья не будет до слёз на глазах
У тех, кто воспитан абстрактной мазнёй.
Надо ль Пророкам нынче рот затыкать?
Глас вопиющего не услыхать,
В гвалте придворном не слышится Слово.
Если пустыня в душе у Больного.
Если в пустыню не идёт пилигрим
Духовною жаждою вечно томим.
И, может быть, хуже, чем света конец,
Глаголы когда не находят сердец.
