Протискиваясь сквозь плотную толпу людей к своему вагону, Наргиз вспоминала слова старшей сестры, в которых звучало нескрываемое огорчение:
– Ты не меняешься, все такая же импульсивная и непредсказуемая!
Это восклицание вырвалось у Мадины, когда Наргиз, прервав себя на полуслове, вдруг замолчала, тоскливо о чем-то задумавшись, а потом тихо, почти шепотом проговорила:
– Я хочу куда-нибудь уехать. Я нигде не была уже много лет. В конце концов я в отпуске.
– И куда ты хочешь поехать?
Все так же шепотом Наргиз произнесла:
– Я хочу в Москву. – И уже громче: – Сегодня же! Прямо сейчас! – И, не откладывая, тут же отправилась собирать вещи.
– А как же дети? – Мадина в растерянности смотрела ей вслед.
– Ты ведь посмотришь за ними.
В словах Наргиз было скорее утверждение, а не вопрос, и сестра все так же растерянно кивнула головой.
– Ты не меняешься, все такая же импульсивная и непредсказуемая! – только и сказала она.
Было лето, пора отпусков, и купить билеты как сюда, на юг, так и в любое другое направление было почти невозможно. Наргиз удалось достать билет через знакомую кассиршу в самый последний момент, и теперь она шла по узкому коридору вагона в поисках своего купе.
– Кажется, именно здесь должно быть место под номером «двадцать пять», – пробормотала она себе под нос, открывая седьмую по счету дверь купе.
На нее уставились четыре пары настороженных глаз.
– А здесь все места заняты, – проговорил мужчина, лениво растянувшийся на верхней полке.
Сказано это было нарочито бодрым и твердым голосом, только, как сразу отметила про себя Наргиз, выглядел он не столь уверенно, как говорил.
– Вот мой билет, в нем четко указано место под номером «двадцать пять», – возразила она, предъявляя свой билет.
– Не знаю, что у вас там указано, – буркнул, приподнявшись на локте, все тот же мужчина, – но мы заплатили проводнице за все четыре места. Разбирайтесь с ней.
«Ах, вот в чем дело! – невесело подумала Наргиз. – Кто-то из них едет без билета. А может, и все четверо. Теперь придется долго и нудно объясняться сначала с ними, потом с проводником. Свое место она в итоге займет, но перспектива ехать двое суток в одном купе с людьми, которые будут злиться и косо смотреть на нее, не особенно-то прельщала». Словно прочитав ее мысли, в разговор вмешалась пожилая женщина в накинутой на узкие плечи темной шали.
– Вы не подумайте что-то плохое, у них есть билеты. Это я безбилетница. В последний момент уговорила своих соседей взять меня с собой в Москву. Одной ехать страшно – я совсем не знаю этот большой город и боюсь попросту затеряться в нем, а сына видеть нужно. Больше полугода от него ни слуху ни духу. Как уехал из Дербента в Москву – так и пропал.
Некоторое время Наргиз стояла в раздумье, не зная, как поступить. Конечно, она могла потребовать, чтобы место освободили, но глаза пожилой женщины смотрели так умоляюще, что она только пробормотала:
– Не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю. Только позвольте, я оставлю здесь на несколько минут свои вещи.
Поезд уже тронулся, когда она, наконец, нашла проводницу и объяснила ситуацию.
– Да-а… – протянула, несмотря на полноту, очень подвижная и проворная проводница с хитровато-добродушным лицом. – Не переживайте, сейчас решим, что с вами делать.
На раздумье у нее ушло не больше минуты. Подняв на пассажирку свои маленькие с хитринкой глазки, она предложила:
– Знаете, второе купе занимают только двое: мужчина и женщина приблизительно вашего возраста, но закупили они все четыре места. Попросите их, может, повезет и они разрешат вам ехать с ними.
Наргиз не любила выступать в роли просительницы, но сейчас у нее не было выбора. Хмурясь и мысленно чертыхаясь, она направилась к купе под номером «два», громко, чтобы заглушить стук колес, постучала и, не дождавшись ответа, открыла дверь. В купе, как и сказала проводница, находились только двое.
– Я могу занять свободное место?
Голос ее был отнюдь не просительным, и, возможно, поэтому тут же последовал резкий ответ:
– Нет.
Но не успела Наргиз хоть каким-то образом отреагировать на отказ, прозвучавший из уст молодой женщины, как услышала совершенно противоположное:
– Пожалуйста, заходите.
Она не могла не заметить недоуменный и сердитый взгляд, который женщина бросила на своего спутника.
– Но ты ведь специально закупил все купе, чтобы мы могли остаться одни, – капризным тоном протянула пассажирка.
Мужчина небрежно пожал плечами:
– Нельзя же, чтобы ради нашего комфорта другие остались без места.
– Но мы за этот комфорт заплатили! И, вообще, я не собираюсь…
Он поморщился и довольно невежливо перебил ее:
– Помолчи, пожалуйста, Лариса.
Молодая женщина осталась сидеть с открытым от удивления ртом, но быстро спохватилась, собралась было отчитать своего спутника, однако, встретившись с его холодным взглядом, сочла за лучшее промолчать. Единственное, что она себе позволила, – недовольно надуть свои красивые пухлые губки, демонстративно отвернуться от мужчины и уставиться невидящим взором в окно.
Не очень-то приятно было сознавать, что она явилась причиной ссоры между двумя пассажирами, но Наргиз подумала, что они поссорились бы, даже не будь ее здесь. Слишком взбалмошной и упрямой казалась Лариса. Однако следовало признать, что молодая женщина потрясающе красива. Правда, это была кукольная красота, за ней – она была в этом уверена – ничего сколько-нибудь выдающегося не скрывалось. А вот у ее спутника внешность была примечательная. Он тоже был очень красив: высокий, худощавый, ни грамма лишнего веса, лицо властное, выразительное, скульптурно вылепленное, словно над ним работал великий мастер, ни одной неверной черточки. Настоящее произведение искусства, и, несомненно, представляет опасность для любой представительницы противоположного пола от шестнадцати до восьмидесяти лет.
