С Днём защитника Отечества!
– Мамааа!
Каша всё-таки убежала. Я метнулась на кухню. Пятилетняя Катюша скакала у плиты, любуясь шипящей кастрюлей. Одновременно сдвинула дочь с дороги и остатки каши с конфорки. Опять тереть плиту, а я только вчера сделала маникюр.
– Маам!
Резко развернулась и чуть не сшибла сына – третьеклассника с тетрадным листочком в руках.
– Мам, послушай:
Мой папа, милый, дорогой!
Я очень-очень горд тобой.
Попыталась сосредоточиться. Данила подает литературные надежды. Так сказала на собрании учительница Анна Николаевна, и «вы должны слушать ребенка».
– Хорошо. Что дальше?
– Дальше я пока не сочинил. Как думаешь, ему понравится?
– Обязательно!
– Мамааа!
На этот раз вопль незаметно исчезнувшей с кухни Катюхи донесся из спальни. Я бросилась туда. Сын за мной. Навстречу по коридору пролетел Швондер, чуть не сбив нас с ног. Красные глаза, шерсть дыбом, хвост трубой. Швондер – сиамский кот. Вообще-то он Маркиз, но муж прозвал этого мерзавца Швондером, потому что периодически хотел его придушить. Вот такая странная «булгаковская» ассоциация.
Дочь стояла у подоконника, на котором валялись жалкие останки моей недавно распустившейся фиалки. Руки в земле, на ресницах большие искрящиеся капли – предвестники рыданий.
– Мама, – с театральным надрывом произнесла Катюша, протягивая мне изжёванный синий цветочек, – это он съел!
– Доча, ничего страшного. Успокойся. Вырастет ещё. Иди, принеси веник и совок, надо собрать землю, – я попыталась переключить ребёнка на конструктивное действие.
Катя вытерла ладони об платье и деловито направилась выполнять задание.
Из ванной раздался мелодичный перезвон.
– Мам, машинка достирала, – доложил Данила.
– Я слышу!
Сын вздрогнул. Мысленно упрекнула себя за слишком громкий голос. Действительно, ребёнок не виноват в том, что омерзительный звук стиральной машинки вызывает у меня раздражение. Интересно, кому пришло в голову записать эту мелодию в качестве позывного при окончании стирки?
Дочь с веником явно где-то задержалась.
– Мамааа!
Примчавшись на кухню, обнаружила вылезающее из кастрюли тесто и Катю, старательно запихивающую его обратно не отмытыми от земли руками. Веник валялся рядом.
Точно. Я же пирожки собиралась испечь. Мужу и сыну на праздник. Совсем забыла.
Оторвала ребёнка от теста и повела в ванную мыть руки. В это время зазвонил мобильник.
– Мам, бабушка, – секретарь Данила уже посмотрел на экран.
– Сынок, ответь, пожалуйста. Скажи, что я перезвоню.
Сквозь шум воды было слышно, как Данила зачитывает моей маме своё новое стихотворение.
Вытерла руки, свои и Катькины, захлопнула дверь в спальню с рассыпанной землей, чтобы Швондер не довершил начатое грязное дело, и взяла трубку.
– Ты почему отцу не звонишь поздравить?
– Мам, позвоню. Мне некогда пока.
– Тебе всегда некогда. А он полковник, между прочим. И это его праздник. Все уже поздравили. С утра ещё. Кроме единственной дочери.
– Мама, позвоню! Сейчас разберусь с детьми и позвоню.
– А дяде Коле ты не звонила?
О, Господи! Ещё и дядя Коля. За что?!
– Мама! Передай дяде Коле от меня поздравления!
– Ладно, – из трубки раздались короткие гудки.
Обиделась. Какая у неё невнимательная дочь. Забыла про дядю Колю и родного отца-полковника.
– Мама, а когда каша будет?
Я же детей завтраком так и не покормила. Отправилась на кухню. Подобрала веник, упихала в кастрюлю тесто, в темпе вальса наваяла сырников. Усадила мелких за стол, налила им чай. Пока они ели, подмела землю в спальне, дала любопытному Швондеру веником по ушам, развесила бельё.
– Мам, тесто опять вылезло, – Катя была тут как тут.
– Да, дочка, сейчас иду.
И тут я вспомнила, что где-то здесь, в квартире, должен быть мой защитник.
Заглянула в гостиную. Муж сидел за ноутбуком и яростно рубился в какую-то игрушку.
– Костя, – ласково позвала я.
Заподозрив неладное, он оторвался от клавиатуры.
– Что, Настён?
– Костя, ты сейчас оденешь Катю, возьмёшь ватрушку и пойдёшь с ней кататься с горки. Один час.
– Настяяя, – затянул любимый, – у меня же сегодня праздник. День защитника. Меня надо поздравлять и всячески ублажать.
– Костя, поздравляю! Да, ты защитник. А я кто?!
– Как кто? – искренне удивился муж. – Ты щит!
