глава первая
Первокурсники
Двор батайского техникума – глухое место. Поросший травой асфальт, остатки белой краски-разметки для занятий НВП, высокие ржавые баскетбольные столбы, покосившийся турник, обшарпанная стена складов. И никого.
Изредка материализуются здесь смутные силуэты, окутанные облаками душной травы, корчатся согбенные тени сторонников внебольничных вакцинаций, суетятся энергичные фигуры наскоро любящих друг друга партнёров, и, куда уж без них – дискутируют переполненные адреналином адепты традиционных русских ток-шоу, с аргументацией по почкам, лицу и прочим слабым местам спорящих организмов.
Диспут выстраивался однобоко. Одиннадцать объясняющих на одного слушателя. Лекторы организовали красивый круг, оппонент лёг на асфальт, подобрал ноги, и хлюпал окровавленным носом.
Старший из одиннадцати бил резко, точно и больно – ботинки армейские, с железными набойками. Хорошие ботинки, подарок брата, дембельнувшегося из десантуры.
«Лектор» устал. Остановился отдышаться. Поинтересовался:
– Ну что, лошара? Штаны сам снимешь или помочь?
Лежащий глянул вверх на в целом доброе веснушчатое лицо палача, известного в техникуме под именем Сенёк. Ничего не сказал, уперся руками в землю, хотел встать. В бока мощно врезались пять ног. Над площадкой грянул дружный жизнеутверждающий смех.
– Может, хватит? – глухо поинтересовался воспитуемый, сплевывая сгусток крови. – Мало собак на улицах? Что людей-то?
– Ты смотри! – Главный, судя по голосу, обиделся. – Права качает! Ты, падла, нам разрешение будешь давать? Ну-ка, пацаны, держите девочку!
Четверо перевернули парня на живот, растянули за руки и за ноги. Двое привычно забарабанили ногами по почкам и печени, чтобы усмирить брыкающуюся жертву. Старший наклонился и начал стягивать с избитого мальчишки штаны, уже расстегнутые кем-то из заботливых веселых друзей.
Голос донесся со стороны. Неожиданный. Громкий. Отвлекающий от интересного занятия.
– Голубые, что ли?!
Пацаны замерли. Даже как-то растерялись сначала. Оказалось, ничего страшного. Просто во внутренний двор техникума занесло ещё троих парней с их же курса.
Сенёк выругался под нос, посмотрел на расстегнутую ширинку и недобро шагнул к гостям:
– Валите, пацаны, тут наши проблемы!
Смуглый крепкий, хорошо прикинутый парень, самый высокий среди прибывшей троицы, сделал удивлённое лицо:
– Что за проблемы? Может, поделитесь?
– Ты не понял? Я сказал – валите!
– Брат! Я сам решаю, что мне делать. Если хочешь что-то запретить – обоснуй.
Старший покраснел. Прошептал, рассыпая слюну:
– Если ты сейчас не свалишь, обезьяна черножопая, я сам тебя в асфальт закопаю.
– Ты мне? – как-то слишком спокойно поинтересовался смуглый.
– Да тебе же, урод!
Парень задумался. Потом кивнул спутнику:
– Егор, там у складов лопаты. Принеси одну.
И остался стоять на месте.
О жертве забыли. Избитый парень натянул штаны и пополз к забору. Воспитатели уставились на безмятежных наглецов. Сенёк красиво и резко сплюнул.
– Кто-то драки хочет?! Ну-ка, пацаны, подержите армяна, сначала его отпетушим, а потом с мусорским разберемся.
Девять лучших Сеньковских торпед двинулись вперёд как это не раз бывало на улицах, но, как не бывало никогда, замерли на полпути.
Смуглый держал в правой руке «Стечкина», стволом прямо в наступающих.
Старший растерялся:
– Пацаны… Да он у него того… Пластмассовый он у него…
– Пластмассовый? – не понял странный парень. – Ты про пистолет?
И бабахнул в сторону. Зазвенело разбитое в старом сарае стекло.
Пацаны попятились.
– Ты прекращай! – закричал кто-то. – Мы уходим!
– Стоять! – смуглый хотел чего-то большего. – Буду стрелять по тем, кто бежит!
Кто бы слушал. Рванули все. Только бледный и растерянный Сенёк не тронулся с места.
Захлопали выстрелы. Оборачиваясь на бегу и замечая валящихся на землю простреленных корешей, пацаны остановились. Только один, самый шустрый, успел перемахнуть через забор и потеряться.
– Всем ко мне! – скомандовал страшный парень.
Избитый студент дополз до забора в дальнем конце двора, привалился спиной к бетону и наблюдал, как смуглый строит пацанов по стершейся линии на асфальте.
– На колени! – негромко, но убедительно сказал смуглый.
Почти все бухнулись сразу. Двое с окровавленными ногами, в соплях и слезах, сначала не хотели, жалуясь на боль, но в конце концов пристроились рядом.
Из-за угла появился похожий на смерть, если принять лопату за косу, третий из загадочных гостей.
Смуглый взял инструмент, протянул бледному старшему:
– Ты хотел закопать меня в асфальт? На, копай!
Сенёк отчаянно замотал головой:
– Я пошутил! Пошутил!
– А твоя фамилия не Петросян? Нет? Так много шутишь. Бери лопату.
Сенёк, пусто глядя перед собой, взял лопату.
– Ну, – подбодрил смуглый. – Копай.
Гроза техникума, ужас батайских улиц ещё раз посмотрел на пистолет, вздохнул, и железо зазвенело об асфальт. Будто в часовне зарядил колокольный перебор. Сообщники, потея и теряя кровь, следили за Сеньком и отморозком с пистолетом. Асфальт не поддавался. Брызгали красно-голубые искры.