ЧАСТЬ 3 Право выбора
Я со всей возможной задумчивостью на лице покрывала длинные, чуть загнутые вовнутрь ногти сверкающим в темноте лаком. Если считать, что в темноте я вижу не хуже, чем на свету, производить фурор моё творение должно было на коллег по работе. Уж они-то Тьму на дух не переносят.
Оторвавшись от созерцания особо удавшегося коготка, перевела «затуманенный работой» взор на подошедшего к моему столу начальника ведомства заказов, на ниве которого я и проходила столь необходимую для дальнейшего роста по служебной лестнице практику. Кто придумал отрабатывать по достижении совершеннолетия два года во «вражеском стане»? Убью, да услышит мою клятву Дьявол. Но он меня не услышит. Никогда не слушал, и теперь не станет. Я для него мелкая сошка, разменная монетка. Пускай и золотая.
– Я вас слушаю, – как можно более вежливо поинтересовалась я, снимая ноги со стола. О способности моего народа изгибаться в немыслимые стороны ходили легенды, но я, к сожалению, один из наименее талантливых его представителей. Только с десяток суставов вывернуть могу, да и не выпрямишь потом без посторонней помощи.
– Тай Шиннолл Агк’рэттонс... рэттокс... рэкиндотсэлл... – светлый в очередной раз осёкся на моём родовом имени, коверкая язык, но так и не придя к положительному результату. Неужели мы так различаемся в манере речи? Лично я с двух лет выговаривала имя повелителя, которое раза в три длиннее моего собственного. Что поделать, истинный высший. У меня заслуг меньше, пока одно только происхождение и наречённое имя. Как никак совершеннолетняя почти, достойна щедрого дара мудрых. Правда, на редкость простое и незаковыристое досталось. Вон даже этот, пернатый, легко запомнил.
– Опустим титулы, – сжалилась, вперившись в работодателя горящим взглядом. Горящим в прямом смысле этого слова – из глаз сыпали искры, что говорило о моём крайнем неудовольствии. Или о повышенной вредности, что по сути одно и то же. – У вас ко мне какое-то дело?
– Да, – выпалил светлый, мучительно краснея. Они тут все краснели от прямого (да и косого) взгляда, вежливой улыбочки (ну и пусть, что клыки выпирают), крепкого словца (о, это я могу). Светлая, почти прозрачная кожа и воспитание, воспитание... Я бы загнулась здесь в первые же часы, подвергнись такому испытанию нервов – вечно кланяться, благодарить (фу, слово-то какое возвышенное, аж тошно), извиняться за малейший проступок и уважать старших. Поэтому ходила, не опуская головы, фыркала вместо спасибо и демонстрировала впечатляющий оскал вместо извинений. О моём отношении к старшим, думаю, говорить не стоит, но уважением там и не пахнет.
– И?
– Что?
– Дело какое? – я начала раздражаться. Ох, держите меня трое, а то спалю к Преисподней всю контору.
– Вы э-э... свободны в обед?
Признаться, я выпала в осадок. Такое предложение – и от светлого. Ангелы на свидания меня ещё ни разу не приглашали.
С трудом подтянув отпавшую челюсть, воззрилась на начальника как Дьявол на чёрта, утверждающего, что сможет стать высшим демоном. То есть очень и очень скептически.
– Что вы сказали? – может, я просто ослышалась?
– Я спросил, можете ли вы помочь мне во время обеда, – перефразировал работодатель. – За сверхурочные, разумеется.
– А-а, так-то лучше. А то я уж незнамо что подумала... Какого рода помощь вам нужна?
– Так вы согласны? – Светлый едва ли не прыгал от радости. Докатилась – осчастливила врага. Ой, если родичи узнают, не сносить мне головы. Или родовую печать отнимут, что ещё обидней — она увесистая, и в руке лежит как влитая, орехи колоть очень удобно.
– Ну да, – мрачно поддакнула я, внутри уже костеря себя на чём Тьма стоит. Меня явно собираются засунуть в на редкость провальное мероприятие. Иначе отчего голубые глазки так пристыжено бегают?
– А вы не могли бы...
– Чего?
– Ну, пройтись?
– ?!
– Ну хотя бы встать, – совсем пустым голосом пробормотал светлый, не отыскав в моих стремительно желтеющих глазах сочувствия к прожитым векам. Я, может, и моложе, но гораздо более коммуникабельная. Или все тёмные такие?
Тем не менее, встала. В полный рост. Светлый упёрся смущённым взглядом в моё довольно глубокое декольте. Судорожно сглотнул, отрываясь от лицезрения полуоткрытых ореолов и пытливо глянул в лицо. Скривился. Нет, ну я понимаю что наши понятия о красоте далеки от понятий светлых, но так смотреть это же чистое оскорбление!
Рассерженно рыкнула ему в лицо, едва не оттяпав нос. Пернатый дёрнулся, но с места не сдвинулся. Насупил белесые брови, старчески покряхтел, но согласно гыкнул, отстраняясь и осматривая меня издали, на безопасном расстоянии в четыре прыжка, очевидно, чтобы признать профнепригодность.
– Ничего, сойдёт.
– Для чего? – мне стало интересно, за что я пострадала морально унизившим словом «ничего».
– Видите ли, сегодня в Зале Семи Небес состоится вступление во взрослую жизнь одной высокопоставленной (читай – высокорождённой) особы. Для конвоя стражей необходимо три раза по три воительницы (ох уж мне это божественное число), а одна ушла в... безвременный отпуск, – издалека начал светлый, а я заранее застонала сквозь зубы. То, что им не хватает стража, меня не вдохновило. Он что меня на её место поставить вздумал?! Тьма. То есть Свет сошёл с ума, чтоб его. – Вот я и решил, что вы подходите...
