Марго Белл посмотрела в зеркало, и увиденное ей понравилось. Она, как правило, любовалась собой именно в это время дня, когда удлинившиеся тени, мягкий, золотистый свет и приближающаяся ночь сглаживали крохотные морщинки под глазами, придавали краски побледневшим щекам и наполняли ее энергией.
Утро – совсем другое дело. Именно поэтому Марго предпочитала, чтобы гостьи (разумеется, она никогда не называла их клиентками или заказчицами) прибывали в Дипден к концу дня. Она знала, что в этом случае они увидят ее и дом с самой выгодной стороны – искусственное освещение сделает небольшие несовершенства незаметными, а блеск станет ослепительным.
А это важно. Дело не только в тщеславии. Это бизнес. Женщины платят не одну тысячу ради того, чтобы на две недели отдаться в руки Марго Белл, но за свои деньги ожидают настоящего чуда. О чудесах Дипдена уже стало широко известно, и повторяющийся узор из бабочек, так искусно нанесенный на плотную кремовую бумагу Марго, так изящно изображенный на медной табличке, что висит на больших въездных железных воротах, являл собой обещание, которому невозможно противиться, – обещание для немногих избранных, в тревоге или решительно ступавших на порог, где их огромным, безмолвным, нежным коконом окутывала атмосфера дома.
Марго улыбнулась своему отражению. Бабочка была одной из лучших идей Алистера. Гостьи ее обожают. Жаль, что он, бедняжка, до сих пор воспринимает ее буквально, тщетно суетясь над безнадежным, бесперспективным материалом в твердой решимости обнаружить внутреннюю красоту, которую он, как утверждает, видит в каждой женщине, попавшейся ему на пути, и научить, как сохранить эту красоту навсегда. Этот его индивидуальный подход не приносит прибыли. Марго объясняла ему это не раз, но все повторялось снова и снова. Они запросто могли бы вдвое сократить пребывание каждой группы – недели вполне достаточно, – а цену можно оставить прежнюю. Каждая гостья пока видит заметные изменения в своей внешности (разумеется, определенное улучшение, которое легко достигается хорошей стрижкой, толковым макияжем и приличной одеждой), пока имеет возможность тут, в Дипдене, как следует отдохнуть и почувствовать, что ее балуют, будет считать, что деньги потрачены ею не зря, и уедет счастливой. А эффект продлится несколько месяцев – в любом случае достаточно долго.
Некоторые финансовые трудности и пять лет работы не поколебали Алистера ни на йоту. Он как был, так и остался романтиком. Алистер хорош в роли стилиста, предан как друг, но деловой партнер из него никакой. А если смотреть фактам в лицо, то и упрямства в нем хватает.
Марго чуть нахмурилась и провела ладонью по блестящим каштановым волосам. И все-таки Алистер талантлив – что есть, то есть. Она бы в жизни не позволила никому другому прикоснуться к своим волосам. Алистер ухаживает за ними уже целую вечность, еще со времен ее работы моделью. А с некоторыми гостьями – нужно отдать ему должное – он и вовсе творит чудеса. Но дальше так продолжаться не может: Алистер обязан понять…
Телефон возле кровати негромко зазвонил. Марго кинула последний взгляд на свое отражение, пересекла комнату и взяла трубку. На том конце кто-то задержал дыхание, и она улыбнулась. Уильям.
– Марго, я должен с тобой поговорить.
– Все гости уже прибыли, милый? – холодно спросила Марго. Теперь лучше держать Уильяма на коротком поводке.
– Да, они здесь. Я имею в виду, настоящих. Женщины из Эй-би-си[1] еще нет, но я хотел… – Голос его дрогнул, и он замолчал.
Она слышала, как он пытается совладать с собой.
– Да, милый?
Марго намеренно говорила официальным тоном. Бедный мальчик страдает, но, право же, приходится проявлять жесткость ради его же блага. Одно дело – легкая интрижка, но, он зашел слишком далеко. Ей и в голову не приходило, что он воспримет все настолько серьезно. Бедный Уильям. Бедный сладкий малыш Уильям.
Марго, прищурившись, посмотрела в окно, отметив, что поднимается туман и бледные стволы тополей мерцают в угасающем свете дня. Это место прекрасно. Мирное и очаровательное. О, все будет хорошо. Марго об этом позаботится.
– Поразвлекай их немного, хорошо? Скажи Алистеру, пусть пока не упоминает о даме из Эй-би-си. Это нужно сообщить деликатно. Я скоро спущусь.
В трубке воцарилось молчание.
– Уильям, ты здесь? – спросила она резко.
– О… да.
– Ну так сделаешь это, милый?
– Да, но… Марго, мне нужно с тобой поговорить. Наедине. Очень нужно…
