Душа с посудой хрупкою сравнима:
Графин, бокал, а у кого – стакан.
И, как любой хрусталь, она ранима,
А то, что в ней, как влага, стремится к облакам.
В этот сосуд с открытой горловиной
Кто-то льёт воду, а другой – эфир,
Что вкусно пахнет горною вершиной,
Но слишком быстро покидает этот мир.
Деяния и чувства, что сгорели,
Словно песок, ссыпаются на дно.
Даже когда изрядно отсырели,
Царапают посуду всё равно.
Для каждого сосуд тот уникальный,
Как то неповторимо, что внутри.
Но всё-таки, у всех сосуд хрустальный
И очень хрупкий, что ни говори.