Мокрый снег залепил лобовое, "дворники" точно уже не выдерживали таких тяжелых и мокрых хлопьев. Из динамика доносился Лепс со словами "Я так хочу тебе сдаться…". Это мое настроение с самого утра. Я хочу Ему сдаться, поэтому моя рука уже в пятый раз промахивается мимо ручника и оседает на его колено. Он расплывается в улыбке и снова убирает ее на ручник.
– Прекрати! Мы так не доедем до моего дома...
– Правильно! Мы так не доедем до твоего дома ... Мы поедем к моему... – я нарочно дразню его словами.
– Нет! Меня ждут!
Его протест на грани отчаяния и неприкрытой радости. Он не хочет ехать домой, он хочет ехать со мной или остаться в машине навечно. Я тоже хочу, чтобы он уже остался где-то: или дома или у меня...
– Ты купила цветы?
Я киваю и тут же нервно поджимаю губы.
– Она меня достала... Да?! – кричит в трубку.
Я смотрю на него. Интересно! Как он выглядит со стороны, когда отвечает мне...
– Я купил... купил... Да, еду! Пробки! Нет, не на такси... с водителем...
Я не выдерживаю и хватают его за колено, так чтобы у него синяк остался или штаны лопнули. Это не злость. Это напоминание, что "водитель" — это Я и я рядом.
Он резко отключает телефон.
Возмущается.
– Ты что совсем ума лишилась?
Я натянуто улыбнулась, не обращая внимания на его деланную злость. Он все понимает … Наверное …
– Я же водитель! Водитель??? – жонглирую вопросами с неприкрытым сарказмом.
Он нервно отмахивается от меня.
– Следи за дорогой… Кто тебя водить учил? Кто тебе права выдал?
Мои брови взлетают. Снова разворачиваюсь к нему и томно, как можно более драматично, как он терпеть не может отвечаю:
– ТЫ! ТЫ! ТЫ!
– Надо попросить Устинова протестировать тебя по правилам...
– А если я не сдам? – продолжаю шалить.
– Пересдавать будешь…
– Ммм... А кому?!
Он смотрит на меня секунду с немым вопросом, потом снова расплывается в улыбке. Вообще-то, она ему очень даже идет. Но делает он это крайне редко. Должность подполковника полиции не располагает улыбкам.
– Что ты ей купила?
– Сумку. Как ты заказывал... И себе такую же...
Он резко нервно подпрыгивает.
– За ту же сумму??? Сколько??? – где-то в машине умерла надежда на здравость.
Его взгляд говорит, что он явно не хочет слышать ответ и не готов к нему.
Я делают вид, что обиделась.
– А что? Должна за меньшую?.. Ей можно, а мне – нет?
– Так это… это… – пыхтит он, пытаясь подобрать слова.
– Это сто двадцать штук на двоих… – помогаю я ему.
– Ты знаешь какая у меня зарплата???
Я знаю какая у него зарплата и не только зарплата... Он может позволить купить нам по четыре сумки… Жадина!
– Зай, ты меня не ценишь... – надуваю губки. – Я тоже хочу подарок, как и твоя жена.
– Но… но у нее сегодня день рождения... А у тебя что? – он почти краснеет от злости, но держится.
Я делаю вид, что обижаюсь сильнее.
– А у меня... а у меня... грустный праздник, – вываливаю я, пытаясь вспомнить что-то очень грустное, чтобы сразу слезу прошибло.
Вспомнила! Во втором классе у меня украли красивую и новую заколку. Ее папа из командировки привез.Обидно. В сердце сразу все закололо. Или это уже невроз от подполковника.
Мои руки вцепились в руль. Смотрю на дорогу.
Все говорит о том, что– пришла гроза в мою голову и сейчас разорвет. Берегись, Товарищ, справа!
Полковник фыркает, хлопает себя по голове. Смотрит на меня. Я держу мину при очень хорошей игре обиженного и униженного ребенка.
– Ну ладно, – сдается. – Только в другой раз предупреди… заранее… Не дай бог она второй чек найдет…
Его левая рука нежно ведет по моим волосам. Я отвечаю ему легким наклоном головы.
Его жена найдет второй чек, но только не сегодня… Позже!
Телефон снова ожил.
– Да! Ир, ну едем... едем... Торт? … – он испуганно смотрит на меня, я развожу руками. – Нет, не забыл! Купил... Какой? – взглядом спрашивает:какой торт.
Я поджимаю плечи. Мне плевать на их торт…
– Ир, можно я сам выберу на день рождения своей любимой жены торт?! Можно?! Все! Скоро буду.
Рука с телефоном беспомощно опускается.
– В супермаркет заедем. Торт надо купить… Как я про торт забыл!
Он ворчит и не хочет выходить. Я крепко сжала его руку.
– Что за погода сегодня...
– Страшная... как моя жизнь, – отшучиваюсь я.
А по факту – это не шутка… Я не сплю уже три месяца.
Подполковник снисходительно улыбается.
– У тебя все скоро наладится… – нежно касается моей щеки, собираясь уходить.
– Ты разведешься?
Моя радость сама выпорхнула из засады и предстала во всей красе. Штирлиц явно не был к этому готов… подполковник тем более.
Он замер, потом резко спохватился, словно где-то на кухне засвистел серебристый чайник и виновато зачастил:
– … это... это все сложно, – и, как мотылек, выпорхнул из машины.
Его ботинки тут же угодили в серо-коричневую массу из снега и грязи.
Дурак! Это была шутка же... или не шутка… Все равно… Дурак!
Я выключила аварийку и медленно вырулила влево.
– Дура! И настоящий дурак... Идиот, куда ты прешься, – последнее было адресовано мужику на копейке. Он встал в ряд и тут же заглох.
– Черт! Чтобы ты... чтобы тебе пусто было...
Несколько раз нажала на сигнал. Мужик выскочил из машины и обреченно замахал руками.
Очередное попадалово… Меня зажало между встречной и парковкой...
