От дома тысяча километров,
на их протяжении
тысячу раз изменяет ветер
силу и направленье,
а звёзды всё те же, разнится
их видимость, много
ли мало ль кури
да не выкурить нового облака.
Вьются пути не в узоры, в веревку,
с ней в горы к свету,
или кафе посетить у дороги
и вздёрнуться в туалете.
Все города одинаковы,
не считая
памятников, однако
от них толку мало.
2
Всё в музыку переводимо: пар из труб,
канавы с жижей, морось и рюкзак
у мальчика, и темно-серый жгут
лесов на горизонте; неизвестно как
хватило рук и пальцев, чтоб сыграть
разнообразие.
Какой-то кто-то сел
за инструмент и зазвучал, а сам
был безразличен, обезличен, будто смерть,
и непонятен, как левиафан.
Ошпаренный туманом листопад.
Роддом и психбольница, загс, бюро
услуг известных. Кто придумал ад,
списал его, наверно, с городов;
на судьбы проституток посмотрев,
придумал сказку о Марии, чтоб потом
наставить ею девочек и дев,
но только это вряд ли помогло.
3
Если есть дом, то мечта о дорогах легка,
и не пить легко – если не знаешь – с кем
посмотри, это кресло ищет себе седока
будто бы черный гость из готических мрачных поэм
за окном береза тощая от диет
лет пятнадцать влюбляет себя в мир
поживи немного, а если тебе надоест,
поезжай не в кабак, не с балкона – а прямиком в Сибирь.
кто-то просит себе в награду вечную жизнь
ну а ты попроси у бога на осень пальто
если бога нет, то, пожалуйста, не сердись
вообще никому не рассказывай лучше о том
дожидайся весны, чтобы снег по полям потек
и садись на пригорке маленьким нежным цветком
или просто гуляй, как Иванушка дурачок
и никогда не думай уже ни о чем
4
комната в сером,
предутренем плавала
ковёр был
как мелкие волны взрыт
вставая с постели,
подумала: мало ли
ещё придется
до двери плыть?
на ноги встанешь,
и жутко весело
где-то под скулой
подскачет пульс
вспомнишь картину:
средь моря светится
мифологический Иисус.
5
Бывает такое, что ничего не поможет,
ни выпивка, ни кино, ни работа ночью,
я и не думаю: «о, помоги мне, боже»,
я знаю, что именно он не поможет точно,
Не знаю причины тоски, не могу разобраться,
в школе учили не многому – это к слову —
про взятье Москвы в учебнике пара абзацев,
зато успеваемость полная по волейболу.
Искать виноватых – косвенно или прямо,
в наше время, пожалуй, уж слишком дико,
история учит, что это не помогает,
по крайней мере, для исправленья ошибок.
Что-то во мне костенеет, я знаю точно:
когда-то мне дома быть говорили в десять,
в том возрасте это казалось – совсем жестоко,
теперь-то я редко гуляю, сижу на месте.
Бывает такое, что ничего не надо,
не хочется даже спать, а не спать ещё больше,
мозг в атрофии, но знает одно – он знает
что эвтаназия стопроцентно поможет.
6
должно же утро случиться
мудренее когда-то?
словно живёшь в больнице,
в одиночной палате,
словно летишь над дорогой
по ветру лёгким пакетом,
вырвешься в небо, вроде,
да повиснешь на ветке,
словно идёшь, как дворняга —
всё радует – ветер и город,
пока в каком-нибудь в парке
собачник здоровый не словит,
словно собраться не можешь.
вон голубиная стая —
ты разлетишься тоже
рассеешься по кварталам
7
Безуютность съемных квартир,
ржаво – хлористая вода,
каждый день словно омут был,
с головою в себя окунал,
ливень чистил крыши домов,
грелись голуби по углам
испускали похмельный смог
полупьяные города.
Но явился полярный мрак:
минус сорок – то два, то пять
и среди неплохих лекарств
был дешевле всего коньяк,
но пришел расчудесный май:
с пластилином стал схож асфальт
что ни ночь – то где-то пожар,
что ни день – у кого-то инфаркт.
И прилипла веселая мысль,
как скатерть к бокам стола:
а ведь правда – прекрасна жизнь,
от того, что настолько зла
8
от дворника спиртом пахнет,
дворник смотрит на город,
и видит, наверно, море,
или шумящие чащи.
Дворник бросил лопату,
и каждому, кто выходит
из мрака подъезда, как-то
не связанно, с хрипом горла
говорит о любви.
с чего бы вдруг? – да ему ведь
лет шестьдесят от роду,
к тому же, чего мы не слышали
о пресловутой любви?
А дворнику, этому тощему
к тому же женой побитому,
очень хотелось, чтоб кто-нибудь
другом ему побыл,
хотелось на шею кинуться
какому-нибудь прохожему,
но дворник всю силу прикладывал,
чтоб душу не распустить.
дворник смотрит на город,
пыльный, в парах бензина,
и вспоминает тихо
о самой большой любви
9
мне надлежало, наверное, быть рабом,
рыть ирригации, грязный глотая пот,
бояться Анубиса, всем говоря о том,
на самом же деле бояться своих господ.
или священствовать в церкви под пенье старух
голосящих «отче» хронически невпопад
после вечерни звать к себе на ночь шлюх,
пить вино и посасывать виноград.
мне надлежало б, наверно, убить отца,
и закопать его под цветущим бело кустом,
в дом свой зайти, неся спокойство лица,
выпить чаю, заваренного отцом.
10
мне не надо ни дома ни родины
ни детей ни семьи ни церквей
только небо холодное чёрное
с бледным отсветом фонарей
только дверь от кладовки синяя
непроглядная тишина
и расставленные по линии
тридцать восемь литров вина
мне не надо ни бога ни родины
покатись они все к чертям
лишь бутылки и небо чёрное
как прилипшее к фонарям
11
мне наплевать на присутствие чёрной осени,
даже не грустно от этого, просто – побоку
