*
Мир Эзвейн
*
С самого утра из кабинета ректора Руанской академии стихий доносились крики и ругань. Молодая помощница обеспокоенно поглядывала на массивные двери из тёмного дерева, гадая, что мог не поделить со своим старинным другом, принцем дроу Свасейлом Тарианским, всегда спокойный и уравновешенный инкуб. Мадина работала в академии два года и ни разу не видела ректора Витора Серано даже раздражённым. Всегда вежливая полуулыбка на безупречно красивом лице инкуба была визитной карточкой демона. Даже к сильно провинившимся адептам ректор всегда обращался холодно, но без криков, а тут такой шум! Молодая магиня сходила с ума от любопытства, прилагая максимум усилий, чтобы расслышать, о чем спорят мужчины, но увы, магическая защита преломляла звуки, не позволяя даже с помощью заклятий расслышать суть спора.
Тем временем в кабинете беспокойно метался темнокожий эльф.
– Ты сошёл с ума, Витор! Это чистой воды самоубийство! Неужели тебе настолько наскучила жизнь, чтобы погибать таким болезненным и бесславным способом? Ты представляешь, что будет, если тебе не хватит сил? Без своего квазара ты не сумеешь выдержать потока энергии. Я не хочу видеть, как ты умираешь! – кричал, не в силах сдержать эмоций, давнишний друг ректора Сейл. Принц дроу много лет был единственным, кто поддерживал все самые смелые авантюры инкуба. С тех пор, когда они вместе учились на факультете некромантии, и до сегодняшнего дня у них не было причин для конфликтов.
– Сейл, прекрати кричать. Ты же знаешь, раз я решил, то изменить уже ничего не выйдет. Я не могу считаться магом высшего порядка без квазара. Не сегодня завтра прибудет комиссия, и меня снимут с должности. Если ты мне не поможешь, я буду пробовать сам, – возразил мужчина.
Несмотря на все аргументы, которые инкуб приводил в пользу своего плана, он сильно нервничал. Раньше сила никогда не подводила, но тогда у него была ОНА.
Это произошло примерно год назад. У ректора Руанской академии стихий Витора Серано было всё: признание коллег, огромный магический потенциал, любимая работа и она – эльфийка, его квазар, его нежная, но такая сильная Аниринэль. Больше двух сотен лет они были вместе, а этот взрыв в лавке артефактора-недоучки оборвал её жизнь навсегда. Если бы он мог вернуть время! Зачем ей понадобилось идти за амулетом именно в тот трагический день?! Квазар для высшего мага незаменим: это и живой накопитель большей части энергии, и поглотитель магического отката, и проводник к источнику магии… но для него Ани была ещё и возлюбленной. Белокурая эльфийка как никто понимала и поддерживала Витора во всём, но прошлого не исправить. В один миг лишиться друга и любимой тяжело. Он сумел справиться со своим горем и обуздать силу, однако уровень высшего магистра без квазара недоступен никому. Выбрать другого, подходящего по силе, непросто. Особые дети, способные проводить энергию, рождаются редко, и каждый из них – величайшая ценность. Своего квазара маги ждут десятилетиями, но у магистра нет десятилетий. Если он не найдёт нового партнера, то лишится последнего, чем дорожит, – любимой работы.
– Вит, неужели нельзя подождать? Дочь купца Марлоса, Селина, идеально тебе подходит, и ей уже семнадцать. Всего-то и надо – подождать четыре года, и её семейство с радостью отдаст тебе девчонку за условленную плату. Да и сама она едва не прыгала от радости, что полностью совместима с тобой, – увещевал друг.
– У меня нет четырёх лет. Уже неоднократно на совете поднимали вопрос об отсутствии у меня права считаться магистром высшего порядка. Ты же знаешь, что никто не будет входить в моё положение и ждать, когда созреет Селина, – устало возразил магистр. – У меня всё готово. Или ты помогаешь мне в задуманном, или я провожу вызов один!
С тяжелым вздохом Сейл направился к самому длинному лучу неправильного октаэдра, начерченного на полу большого ректорского кабинета, и зажал артефакт вызова в руке. Витор расположился в конце самого короткого луча. Слаженно и напевно, как привыкли со времён обучения в академии, магистры затянули формулу призыва иномирного квазара. Линии силы ровными светящимися нитями правильно ложились на плетение заклинания, и энергия плавно перетекала из амулетов и кристаллов-накопителей.
Кристаллы осушены, портал мерцает, а граница мира мерно подрагивает, но центр пентаграммы так и остаётся пустым. Силы обоих магов на исходе. Внезапно кристаллический накопитель в руке Витора не выдерживает и со звуком разбившегося стекла высыпается из ладоней инкуба, а дроу отбрасывает откатом до самой стены.
*
Земля. Мария Тяпочкина
*
Я с детства была просто красавицей. Ну, как красавицей – для бабушки, мамочки и любимого папули.
Моя мама действительно очень хороша собой. Даже сейчас, в свои шестьдесят семь лет, она скорее видная женщина далеко за сорок, чем старушка, а мой отец – генерал в самом положительном смысле этого слова: высокий, стройный, с благородной сединой и армейской выправкой.
Мама, Светлана Ильинична, около двадцати лет работала инженером-конструктором в одном секретном НИИ и в возрасте сорока лет вышла на пенсию. Папа, Фёдор Михайлович, в то время как раз решил оставить службу и устроить свою разрушенную переездами по военным городкам судьбу в нашем посёлке, в котором получил заслуженное жильё. Так, в Драматическом театре, на премьере очередной пьесы, и познакомились мои родители.
