*
Арина Шапкина
*
Тело жгло и ломило, во рту было кисло, отчего волнами накатывала тошнота. Мысли вяло ворочались в голове, никак не оформляясь в связную мысль. Ненавижу тренировки так называемой разморозки, или выхода из криосна, а моё самочувствие напоминало именно это «чудесное» состояние. С трудом разлепила веки, пошевелила пальцами, преодолевая сопротивление тела и колкие мурашки.
– Вот так, Арина. Очень хорошо. Не спешите. Давайте, потихонечку фокусируйте взгляд, а я вам сейчас немножечко помогу, – почти нежно уговаривал меня кто-то, а потом на язык попала жидкость с приятным ментоловым вкусом.
От желудка по телу начало растекаться приятное тепло, снимая противные спазмы и тошноту. Я позволила себе расслабиться и глубоко вздохнуть, наслаждаясь ощущением того, как боль утихает.
Странно. Не помню, чтобы нас раньше поили чем-то похожим. Новая разработка?
– Открывайте глазки, дорогая. Ну же, не пугайте меня, – продолжал ворковать надо мной какой-то мужчина.
Стоп! А где Петрович? Старый и циничный, как большинство военных медиков, подполковник не стал бы со мной сюсюкаться.
Открыла глаза, с удивлением взирая на обалденно красивого брюнета в белых одеждах медицинского персонала. Немолодой, но и не старый мужчина с идеальными, я бы даже сказала породистыми чертами, с нескрываемым восторгом рассматривал моё бледное тельце.
Что он там такого занимательного увидел, что сияет, как начищенный чайник? По опыту знаю, что после таких тренировок выгляжу чудовищно: бледная, опухшая и с синяками под глазами, а этот едва не плачет от умиления. Чудной.
– Прекрасно! Вы меня понимаете, Арина? Можете говорить? Сколько пальцев я показываю? – спросил доктор, показывая два пальца.
– Два, – прохрипела я, немного морщась от собственного карканья.
– Великолепно! – обрадовался этот восторженный дядечка, вливая мне в рот новую микстуру со вкусом дыни.
– Где я? – спросила я голосом, который уже больше походил на человеческую речь.
– Тише, Арина. Не спешите. Вы в безопасности. Среди друзей. Мы позже всё вам расскажем, а пока просто отдыхайте, набирайтесь сил. Нельзя сразу перегружать вас информацией, – как маленького ребёнка, уговаривал меня этот странный врач.
– Док, я разморозилась, а не сошла с ума. Прекращайте сюсюкаться и скажите нормально, что со мной? Разморозка пошла не по плану? – спросила я, пытаясь приподняться.
При попытке вспомнить обстоятельства перед криосном, голова резко разболелась, заставляя меня поморщиться.
– Вот же упрямица. Говорю же, не спешите. Сейчас сделаю вам инъекцию, поспите, немного адаптируетесь, а потом всё обсудим, – завил врач, касаясь меня каким-то странным небольшим прибором.
Аппарат тихо пискнул, а место, которого он касался, обожгло короткой болью, после чего на меня навалилась усталость и я провалилась в сон.
Второе пробуждение было гораздо более приятным. Чувствовала я себя если не хорошо, то вполне сносно. Опустила ноги с кровати и оперлась руками о новенькую тумбу, пытаясь справиться с головокружением.
Начнём сначала. Что я о себе помню? Глупый вопрос – почти всё помню. Я Арина Шапкина, выпускница шестнадцатого детского дома города Энска. Прошла конкурс в государственную космическую программу «Новый Марс». Два года проходила подготовку к полёту и последующей колонизации красной планеты. А дальше…
Очень отчётливо вспомнились многочисленные тестирования и тренинги, обучение. Ленка Панина, её дружок Игорь, наша команда. Перед глазами как будто мелькали картинки моей жизни. Весьма неплохой, кстати, жизни. У меня всё вполне удачно сложилось: интересный государственный контракт, хорошая заработная плата и куча плюшек в случае успеха нашей миссии, верные товарищи и дружный коллектив. Конечно, риск тоже высокий, но я не готова расстаться с мечтой стать одной из первых поселенок на Марсе.
Головная боль снова напомнила о себе, но не острой вспышкой, а как будто фантомом грядущего спазма – давлением сжало виски, в глазах потемнело, но я упрямо продолжала вспоминать.
Последний день должен был быть самым ярким воспоминанием, но картинки как будто прыгали. Речь полковника о том, как важно дело, что нам доверили. Наставники, напоминающие нам об осторожности и основных правилах автоматического выхода из криосна. Кривляющаяся Светка в тонком комбинезоне из полиматериала, разработанного специально для нас. Мы стояли не возле тренажёров, а у настоящих капсул. Нас должны были заморозить и погрузить на шаттл, который доставил бы будущих колонизаторов на космический корабль. Но почему я тут?
– Вы всё-таки встали. Ну, до чего же беспокойный вы пациент, Арина! – пожурил меня всё тот же доктор, влетая в мою палату.
– Со мной уже всё хорошо. Только где я? Что это за место? Что случилось? Меня сняли с программы? – засыпала я мужчину вопросами, пока он проверял реакцию моих зрачков на свет и прикладывал какой-то прибор к моей шее.
– Нет. Не сняли. Не думаю, что именно я должен вам обо всём поведать, но вы ведь просто так не успокоитесь, правда? – как-то обречённо спросил врач, запуская руку в тёмные волосы.
Я только утвердительно кивнула, ожидая объяснений, потому что у самой версий никаких не было. Наоборот, я уже ничего не понимала.
