1. Глава 1
— Алсу, поставь, пожалуйста, тарелки, — попросила мама. Я заметила в ее глазах тревогу, и мой взгляд метнулся к крутящемуся вокруг стола Эмилю. Но, как и всегда, брат совершенно не обращал на нас с мамой внимания, не слышал ее тон, потому что у него в ушах были воткнуты наушники.
— Сейчас, расставлю, — ответила я, бросая еще один встревоженный взгляд на маму.
— Поставь стопкой, потом расставим, — настаивала на своем мама, и я нахмурилась.
— Мамуль, случилось что-то? — теперь и мой голос просел, начав слегка дрожать.
— Касим вернулся, — тихо ответила мама.
Да, лучше бы я поставила тарелки на стол стопкой, как советовала мама, потому что, стоило этим словам вылететь из ее рта, как посуда выпала из моих рук и полетела вниз. Словно в замедленной съемке, я наблюдала за этой картиной: с громким стуком фарфор ударился об пол, разлетаясь на осколки и раня мои босые ступни. Я слышала звон посуды, фоновым шумом доносились голоса мамы и Эмиля, но шум крови в ушах не дал распознать, что именно они говорили. Недолго думая, Эм подхватил меня на руки и отнес в сторону от места катастрофы, посадил на обеденный стол и, наклонившись, заглянул в глаза.
— Все нормально? — встревоженно спросил он. — Алсу, порядок? — переспросил брат, когда я не ответила.
Я отупело кивнула.
— Порядок, — выдавила из себя.
— Что случилось? Почему ты уронила посуду? Снова плохо?
Я покачала головой.
— Нет, нормально.
Эмиль повернулся лицом к маме.
— Мама, ну хотя бы ты запрети ей учиться по ночам! Она скоро прозрачная совсем станет!
— Это не из-за учебы, — выдавила из себя я.
— А из-за чего?
— Касим… вернулся, — повторила шепотом мамины слова, и Эмиль нахмурился.
— Нахрена? — тихо спросил брат.
— Эмиль, язык! — строго осекла его мама.
— Зачем? — перефразировал он.
— Видимо, чтобы жениться на Алсу, — со вздохом ответила мама.
— Это что тут у нас такое? — в повисшей тишине раздался голос папы.
— Алсу случайно выронила тарелки, — пояснила мама. — Сейчас Нурия поможет убрать, и сядем ужинать. Эмиль, отнеси Алсу в ее комнату, я проверю и обработаю ее стопы.
— А со стопами что? — продолжил допрос папа, и я немного съежилась под его тяжелым взглядом.
— Поранила, — ответила я.
— Сколько раз говорил, не ходить по дому босой? Давайте, — он взмахнул рукой, и суета вокруг него возобновилась. Нурия начала подметать пол, Эмиль понес меня наверх, а мама семенила следом. Так происходило каждый раз, когда папа вклинивался в размеренную жизнь семьи. Он отдавал распоряжения — мы выполняли. Только Эмиль позволял себе иногда бунтовать, но, пока мы зависели от отца финансово, даже мой младший брат не рисковал лезть на рожон.
Дойдя до моей спальни, Эмиль усадил меня в кресло и отошел на шаг.
— Сынок, принеси аптечку, — попросила мама, и брат удалился из комнаты.
Шурша своим красиво расшитым платьем, мама тихо опустилась на колени и подняла мою ногу, чтобы проверить на наличие осколков.
— Там ничего нет, видимо, по касательной ранило, — произнесла я, всматриваясь в кожу, покрытую кровавыми потеками.
— Ой, дочка, ну нельзя же так реагировать, — сетовала мама.
— А как еще? Мамочка, зачем он вернулся?
— Боюсь, что за тобой.
Я тяжело сглотнула.
— Его не было целых десять лет. Почему он не мог забыть обо мне? — прошептала я.
В комнату вошел Эмиль и протянул маме аптечку.
— Иди, сынок, дальше мы сами.
Еще пару секунд Эмиль помялся, глядя на меня и безмолвно спрашивая, все ли в порядке, а затем, получив утвердительный кивок, покинул мою спальню, прикрыв за собой дверь.
— Девочка моя, — ласково произнесла мама, — ты не настраивай себя заранее на негатив. Может, Касим хороший человек, ты ведь его не знаешь, а уже боишься.
— Вот именно, мама, не знаю. Совсем. Он и тогда мне не нравился. Как можно заручиться с девочкой тринадцати лет?
— Ты же знаешь обычаи, зачем спрашиваешь?
— Это дикие обычаи. Мы живем в двадцать первом веке, в светском обществе, где такая дичь не принята.
— Тише говори. Отец накажет, если услышит.
— Мама, я не хочу замуж. Тем более, за мужчину, которого совсем не знаю. И Виталик…
— Ш-ш-ш, — грозно зашипела мама, хмурясь. — Даже имени его не произноси в этом доме. Ты ведь знаешь, какие будут последствия.
Я наклонилась ближе к маме и понизила голос до едва слышного шепота:
— Но я влюблена в него.
Мама метнула в меня тяжелый взгляд. Несмотря на внешнюю кротость, она умела посмотреть так, что иногда кровь стыла в жилах. Прямо как в этот самый момент. Я даже начала жалеть, что когда-то поделилась с ней информацией о своих дружеских отношениях с милым парнем Виталиком. Между нами ничего особенного не было, мы даже не целовались и не держались за руку, это было запрещено. Но между нами однозначно витало нечто большее, чем просто дружба.
— Тише, Алсу! — снова зло прошипела мама. — Завтра же скажи парню, что выходишь замуж. И больше нигде рядом с ним не появляйся.
— Но он поступил в интернатуру в ту же больницу, что и я, — прошептала достаточно громко. Я пыталась спорить с мамой, хотя заведомо понимала, что этот спор проигран.
— Значит, ты переведешься в другую.
— В какую?
— Отец поможет подобрать.
— Мама…
— Не спорь, Алсу, хуже будет. И тебе, и мне.
