Прекрасная снежинка тихо опустилась на рельсы. Прозрачный морозный воздух рисовал на шпалах вечерние узоры инея. Жаль, что ими не наслаждался никто, кроме присогнутых под тяжестью снега елей, растущих вдоль железной дороги. Звучно треснула сухая ветка, сжёванная морозом. Пахло свежим деревом и чистым зимним лесом.
Прогромыхал поезд, и прекрасное тело снежинки исчезло под тяжестью его холодных колес. Какая короткая жизнь.
В вагоне было тепло и уютно – настолько, насколько бывает уютно только в плацкарте и только зимним вечером. Колеса планомерно стучали, вагоны тихо покачивались. Обстановка располагала к душевным беседам. Агния выгрузила из сумки шуршащий пакет.
– А вот еще у меня есть печеньки. Могу угостить. – Интеллигентный молодой человек напротив улыбнулся. Его забавляло стремление женщин накормить.
– Спасибо, я к сладкому спокоен. – Испугавшись, что обидел, тут же исправился. – Но Вашу печеньку попробую непременно. Давайте я схожу за чаем. – Он вышел из плацкартной комнатки и поплыл по проходу, врезавшись лицом в черные мужские носки на длинных волосатых ногах, торчащих с полки в соседнем купе.
Агния поспешно достала зеркальце и заглянула: все ли у неё в порядке? Ехать вместе с молодым человеком еще почти сутки… И выходит он на одной с ней станции…
– Да что там печеньки, давайте поужинаем по-нормальному, – соседка по купе, полная женщина средних лет, достала набитую мясом фольгу, и по вагону потянуло копченой курицей с чесноком. Агния поморщилась. Господи, ну вот умеют же некоторые люди так опошлить любой приятный момент жизни, любое предвкушение. Неужели эта Солоха не могла оказаться в купе с кем-нибудь другим, а не с ними? Мало её, так на боковушке сидит какой-то алкаш с бутылкой пива, и, судя по звону в его авоське, запасов у него хватит как минимум до следующей станции.
– О, курочка! – взбодрился четвёртый пассажир, мужчина лет 50-ти, и, отбросив газету, купленную на платформе во время стоянки, подсел поближе к столику. Солоха продолжала опорожнять бездонную сумку с запасами. У нее оказались и бомж-пакеты, и килограмм вареных яиц, и даже майонез.
Интеллигентный молодой человек вернулся с тремя стаканами чая – для себя и женщин купе. Для вежливости угостился печенькой Агнии, мятно улыбнулся и решил, что на этом его миссия по светскому времяпровождению окончена. Достал телефон и стал с кем-то переписываться.
– Угоща-айтесь! – потянула Солоха с таким видом, будто весь вагон мечтал откусить бок ее жирной курицы последние шесть часов, но только сейчас наступило заветное время.
Молодой человек, забравшись поглубже на свою полку, сделал вид, что никогда не употребляет пищу.
– А я вот никогда от угощения не отказываюсь, – мужчина отломил куриную ногу и поглотил ее целиком. – На Кавказе приучили: отказаться от угощения – оскорбить хозяев.
«Ну так то ж на Кавказе. В России, пожалуй, оскорбишь тем, что слопаешь всю курицу в одну харю», – подумала Агния, а вслух сказала:
– Вы были на Кавказе?
– Да я всю Россию объехал. И все поездки – исключительно на поезде, хоть до Читы, хоть до Владивостока. Это моя принципиальная позиция!
– Но ведь самолетом быстрее! Почему именно поезд?
– Потому что железная дорога – самый безопасный из существующих видов транспорта.
– Самолеты? – подключилась Солоха. – Нет-нет, они каждый день падают! Не смотришь новости, что ли? Я тоже всю Россию исколесила – муж был военным – и всегда только на поездах.
Мозг Агнии выделил очередную порцию яда в пользу Солохи. И когда они перешли «на ты»? То, что она младше Солохи в два раза, не означает, что теперь каждый может ее «тыкать».
– Вот только на неделе по НТВ показывали, – подхватил мужик. – Боинг упал, 23 человека погибли… Соли дайте, будьте добры, ваша курочка всем хороша, только я б подсолил немножко… И 4 ранены… А так – очень вкусно, очень!
Агния усмехнулась. Сразу видно, что мужик сам на боингах не летал, раз не представляет реальное число пассажиров.
– Соли? – подскочила Солоха. – Сейчас же найду! – Она начала рыться в своих узлах, выкладывая содержимое сумки на столик. Чего там только не было! Будто тетка собиралась ехать не два дня, а две недели и все это время поглощать свои запасы, отрываясь только на бесящие Агнию комментарии. Уже весь столик был завален её продуктами, а соль всё не находилась, вызывая приступ язвы у ее хозяйки. – Как же так? Неужели забыла? Я-то?
Агния вздохнула и достала из своего пакета баночку соли. Да, она не набрала несколько сумок еды, зато она взяла всё необходимое для поездки.
– Держите.
Мужик, не поблагодарив, посолил и продолжил доедать теткин обед.
– Да-а… Вот так летишь себе, никого не трогаешь, планируешь, в какой ресторан пойдешь по прилёту – и вдруг ба-бах! – он шлепнул рукой по столику так, что курица вместе с банками и пакетами подпрыгнула, будто в гнезде, – и всё, прилетел! И какой смысл был садиться в самолет? Одни растраты!
Молодой человек оторвал глаза от телефона.
– Ну тут можно и другой вопрос задать: а какой смысл был во всей жизни? Ну, чисто гипотетически… Кто-то на этот вопрос и в глубокой старости ответить не может. Так какая разница, когда умереть – в 90, по плану, или внезапно, вместе с упавшим самолетом?
