(Иоанн, 20:11—18). Глава 1
Заморосил мелкий, мартовский дождь. По лобовому стеклу кроссовера потекли мелкие ручейки. Болат невольно вздохнув, вышел из машины. После, достав букет алых роз, неспешно стал подниматься по крутому склону горы кладбища Кенсай. Это были похороны дальней родственницы по отцовской линии. Звали ее Куляш апа. Умерла она на восемьдесят пятом году жизни. Тихо и просто, в принципе, как жила. Уснула, и больше уже не проснулась. Вскоре на холме слева, Болат заметил небольшую кучку людей. Это были общие знакомые с родственниками. Болат обычно называл их людьми из группы поддержки. Они легко собирались в толпу, которая, могла проводить как в последний путь усопших, так и поженить молодоженов. В общем, это были безобидные люди, но социальные, словно мелкие хищники из африканских прерий. Болат подойдя к ним, негромко приветствовал их, протягивая руку для рукопожатий с близко стоявшими людьми.
– Салем Болат. Ты как всегда опаздываешь? – сухо заметил Талгат, двоюродный брат по материнской линии.
– Салем Талгат. Как видишь. Я то ведь с трудом отпросился с работы. – отозвался живо он.
Болату Карабаеву было тридцать пять лет. Он успешно закончил юридический факультет в престижном университете города Алматы. И проработал банковским клерком в одном из ведущих банков южной столицы около десяти лет.
– Ну, понятно. Вот, вот, сейчас имам начнет читать молитву. Родственников всех ждали. – просипел Талгат.
Молодой имам присев на корточки, стал неспешно читать суру из Корана. Люди притихнув, последовали его примеру и внимательно, стали слушать молитву. Конечно же, они не понимали красивых арабских слов. После, молитвы могильщики опустив тело усопшей в могилу, дали знак родственникам, которые, взяв в руки лопаты стали усердно присыпать могилу черной землею.
Болат равнодушно посмотрел по сторонам, после, перевел свой взгляд на синее небо с плывущими по ней белыми облаками. – Как все глупо и обыденно в этом бренном мире.– подумал он про себя. Человек рождался, потом, проходила его беззаботное детство, а после наступала юность, любовь и измены, а дальше, шло все как по накатанной дорожке, лицемерие, случайные связи и сладостный, бессловесный секс с первыми встречными. И главное, всегда нужен был алкоголь, помогающий заглушать в памяти следы от прежней любви.
– Все приезжайте в ресторан Ак-Сауле через два часа.– громко объявил Ринат, правнук покойной. Люди стали расходиться. Болат неспешно стал спускаться вниз к своей машине. Когда он проходил возле одной из могил, то увидел мужчину средних лет, который, сидел на скамейке возле металлического стола. Он налил водки в стакан и залпом выпил ее до дна. Мужчина, сморщив свое, красивое лицо посмотрел на Болата.
– Салем.– приветствовал он.
– Саламатсызба.– ответил Болат, продолжая идти.
– Молодой человек. Вы не торопитесь? – неожиданно спросил мужчина.
– Нет. А в чем собственно дело? – спросил Болат.
– Присядьте со мною. Если, это вас не затруднит.– попросил он. Болат задумчиво посмотрев по сторонам, подошел к нему.
– Меня зовут Абат.– представился он, протянув ему руку для приветствия.
– А меня зовут Болатом.– отозвался он, пожимая твердую как сталь руку незнакомца. Это была словно не рука, а металлические щипцы с мертвой хваткою. Болат слегка поморщившись от болезненного рукопожатия, стал потирать руки, словно от ушиба.
– Вы видимо тоже с похорон? – спросил незнакомец.
– Да, бабушка умерла. Вот похоронили. – ответил он.
– Я тоже похоронил, но, только свою жену. Онкология. Вот, за три месяца, это болезнь съела ее заживо. – сказал он. После, взяв со стола кусок лимона с конфеткою, живо съел их.
– А сколько ей было лет? – спросил у него Болат. – Сорок пять лет.– ответил он. – Молодая, старше меня то всего на десять лет.– сказал Болат. Абат оторвавшись от своих тяжелых и горьких раздумий, посмотрел на него.
И тогда Болат понял, что этот незнакомый мужчина знает то, чего незнает он. Возможно, он захотел поделиться своими сокровенными, жизненными знаниями. Странная встреча на кладбище было обыденна, но, увы, не проста. Это он понял с годами. И встретились здесь среди кладбища, вокруг ветвистых, зеленых елей Мефистофель с ангелом.
– Понимаешь ли, я прожил с этой женщиною долгие двадцать лет. Она родила мне двух прекрасных детей, сына и дочь. Как мать она была прекрасным человеком, но, как женщина она была потаскухою. Вот лежит теперь, это шмара здесь в могиле, вроде я должен горевать по ней, а я наоборот ненавижу ее. Понимаешь? – сказал он, а после, достав читок водки, налили себе в стакан. Болат задумчиво закурил сигарету.
