– Тина, нет! – крик Гетера ещё стоял в моих ушах, даже когда Мин оттолкнул меня от себя, оглядывая незнакомую комнату. Мама сделала ремонт в моей спальне!
– Ты предательница! – выкрикнул брат, указывая на меня пальцем. – Тина, я был так рад тебя видеть! Как ты могла пойти против меня и отца!
– Это ты предатель, – тихо произнесла, садясь на незнакомую кровать.
Я предпочитала стены голубого тона, а теперь они были бежевые с коричневыми полосами. Нежного персикового цвета тюлевые шторы скрывали окна и заснеженную улицу. На потолке красовалась люстра в виде цветка, напротив кровати на стене висело зеркало, а в нём отражались мы с Мином в непривычных для нашего мира одеждах.
– Что? Что ты сказала? Я никого не предавал! – орал на меня брат, пыша гневом. – А ты оказалась заодно с изменником Гетером!
Упоминание имени советника резануло по нервам. Я до сих пор не могла понять его. Он рисковал собой, чтобы я могла забрать брата, но не хотел, чтобы я уходила из Тенгара. На что он рассчитывал? Что планировал? Слёзы тяжёлыми каплями упали мне на руки. Что за невозможный мужчина.
– Ты предал маму, – тихо ответила брату, не глядя на него.
Мин ходил взад и вперёд передо мной, но хоть попыток не предпринимал напасть на меня. Я тяжело вздохнула, брат остановился, присел возле меня, заглядывая в лицо.
– О чём ты говоришь, Тина? Я никого не предавал. Ты должна была остаться с ней. Ты должна была заменить ей меня.
Я горько рассмеялась, стирая брызнувшие слёзы.
– Мин, очнись, как я могла заменить ей тебя? Ты вылитая копия отца, ты плод их любви.
– Тина, я напоминание об отце, ты права. Я приношу ей боль, когда она смотрит на меня, она вспоминает его, того, кто её бросил!
Я обняла руками лицо брата, целуя его в лоб, прикрыв глаза, понимая, как ему было больно всё это время.
– Глупый. Мама любит нас. Она счастлива быть нашей матерью. Да, ей пришлось нелегко растить нас, но отец тоже был не прав, украв у нас тебя. Мы же любим тебя, Мин. Нам без тебя плохо.
Тёплые ладони накрыли мои, Мин всматривался в мои глаза, а я с улыбкой вспоминала, каким он был малышом.
– Отец отнял у тебя годы, Мин. Ты теперь такой взрослый, что я даже не знаю, как себя с тобой вести. Мой маленький братец теперь стал моим сверстником.
Мин ответил на мою улыбку, явно смущаясь.
– Тин, прости, но ты должна понять, что наш отец император.
Я покачала головой, тихо шепнула:
– Он нам не отец. Он бросил нас, когда мы были детьми, когда мы нуждались в нём и его любви. Он не отец, Мин. Ты для него запасной вариант на случай, если императрица не родит.
Мин нахмурился, а я уже рыдала навзрыд.
– Наша мама, вот кого мы с тобой предали. Она верила нам, любила, а мы оба бросили её.
– Тина, Тиночка, она не помнит меня. И лучше нам вернуться в Тенгар. Нам здесь не место!
– Вспомнит, обязательно вспомнит, я обещаю, – шептала ему, прижимая нас лбами. – Вот увидишь.
Я слышала шаги и боялась этого момента. Во мне не было уверенности, что она вспомнит. Ведь это только теория, на практике всё может пойти иначе.
Мы с Мином замерли, он замотал головой, жалобно глядя на меня и сжимая мои пальцы. Я разделяла его сомнения, но не могла отступиться. Она наша мама.
Дверь открылась, мы одновременно повернулись в её сторону. Нашу маму было не узнать. Она похорошела, новая вязаная кофта сменила старую, застиранную. Брючный костюм и пушистые тапочки, которые я подарила ей на прошлое Рождество. Точнее, я прислала ей денег, а покупала она сама.
– Кто вы? – настороженно спросила мама, а мы с Мином переглянулись.
Брат нервно встал, затем, потирая лоб, отошёл к окну.
– Я же говорил, она не помнит, – вспылил Мин, а я поднялась с кровати и, улыбаясь маме, призвала силу, чтобы развеять заклинание Гетера. Свет с моих пальцев сорвался и медленно подплыл к маме, чтобы затем резко впитаться в области груди, там, где было сердце, там, где жила душа. Мама пошатнулась, и я ухватила её за руку, не давая ей упасть, усадила на кровать.
– Мам, прости нас, – тихо произнесла, оглядываясь на Мина.
– Мама? – удивлённо переспросила давшая жизнь нам с братом.
– Да, ты наша мама. Нам нужно было уехать, и вот мы, наконец, дома.
Мама внимательно смотрела на меня и Мина, пыталась вспомнить, хмуря брови, и тёрла виски, словно её мучала головная боль.
– Я Тина, твоя дочь, а это Мин – сын.
Я махнула брату рукой, чтобы подошёл.
– Тина, не стоит, – попытался вразумить меня он, но всё же подошёл, подпёр спиной стену возле дверей. – Я всё равно здесь не останусь.
– Но и уходить вот так вот нельзя.
– Отец сказал, что так будет лучше для неё, здесь стражи. Ты же знаешь о них.
Мама дёрнулась от его слов и принялась изучающе рассматривать брата.
– Мин, помолчи. Я всё равно считаю, что мама должна выбирать сама.
– Тина, открой глаза! – тихо потребовал брат. – Отец придёт за нами. Ты всё равно проиграла.
Я недоумённо обернулась к нему.
– Мин, ты о чём думаешь? Я тебе объясняю, что нельзя вот так вот бросать мать, стирать ей память, решать за неё, хочет она помнить о нас или нет. Кто решил, что ей будет лучше? – встав с кровати, я наступала на брата, который, кажется, так и не понял, зачем я это всё делаю. – Вы, мужчины, заигрались! Вам не понять, каково это – родить детей, а потом забыть о них. Отец сам бессердечный монстр и превращает тебя в такого же. Ты понимаешь, что я это делаю для тебя? Ты обязан помнить о том, что у тебя есть мы с мамой. Мы же любим тебя не за то, что ты наследник, а за то, что ты у нас есть, – я перевела дыхание и готова была разреветься, так как Мин оставался глух к моим словам. – Мин, я бросила всё ради того, чтобы вернуть тебя домой. Там ад, самый настоящий ад. Ты хоть понимаешь, что оборотни все лгут и обманывают? Останься с нами, прошу.
