Издание осуществлено при поддержке Автономной некоммерческой организации «Центр развития культурных инициатив»
© Шалашова А.Е.
© ООО «Издательство АСТ»
В нашей стране есть много возможностей для творческой самореализации. Как в хорошем книжном магазине: нужно только поискать – и обязательно найдёшь что-то подходящее именно для себя.
Один из примеров – издательская программа арт-кластера «Таврида» для молодых писателей. Мы поддерживаем талантливых авторов, ценим разно- образие жанров и тем, поднимаемых в художественных произведениях. Для нас очень важно, чтобы у начинающих поэтов и прозаиков был шанс заявить о себе, даже если их мнение не всегда совпадает с нашим.
Сергей Першин,
руководитель арт-кластера «Таврида»
Перед вами – роман победительницы издательской программы арт-кластера «Таврида» Александры Шалашовой «Выключить моё видео».
Саша родом из Череповца, живёт и работает в Самаре. Выпускница Литературного института (семинар Александра Рекемчука). После окончания учёбы работала в школе – сначала учителем начальных классов, потом – русского и литературы. Создала рок-группу «МореЖдёт», в которой поёт до сих пор. Саша пишет с тринадцати лет, стала лауреатом премии «Лицей» в номинации «Поэзия» в 2019 и 2020 годах.
Хотя этикет и негласные правила приличия требуют беспристрастности, всё же не могу не сказать, что книга Саши – нечто выдающееся, ни на что не похожее и настоящее. В 2020 году мне пришлось столкнуться с большим количеством текстов про пандемию и самоизоляцию, но в подавляющем большинстве они были натужные и позёрские, если не сказать жёстче: пустые. Авторам не хватало сил и желания посмотреть на происходящее непредвзято, со стороны; всё было поверхностным. Поэтому, когда ко мне попала рукопись Саши, я была уверена, что это очередной хайп на короновирусе, такой мейнстрим, где все успели отметиться. Каково же было моё удивление, когда…
«Выключить моё видео» – роман про нас, про тёмную часть, которая сидит в глубине каждого – и внезапно выбралась на поверхность во время вынужденной изоляции, а что с ней делать – непонятно. Эта история не про школьников во время пандемии, она – про неумение и нежелание слушать и слышать; про истинное одиночество.
У Саши потрясающий слог: лёгкий, но при этом обволакивающий. Есть в нём что-то гипнотическое и глубокое. Уверена, у неё большое литературное будущее.
Алёна Ракитина,
эксперт по направлению «литература»
арт-кластера «Таврида»
Под моим балконом растёт берёза.
Берёза/берёста.
Так учат ударение запоминать, хотя не знаю, кто говорит берёста. Береста, блин. Кора берёзовая, бело-коричневая, тёплая, что-то делали с папой, не помню, что. Вспомнила: кораблики, лёгкие кораблики, чтобы ручьи проходили, на камешках подпрыгивали, уносились.
С папой говорила привычно, по-старому. В школе переучили, но с ним всегда к старому возвращаюсь.
Я не заметила, как в мае появились прозрачно-зелёные листья, как выпрямилась берёзка, расшелестелась, разошлась. Если сидеть на бабушкином сундуке, десять лет назад поставленном на балкон, то можно следить за солнцем, медленно-медленно теряющимся в листьях. Дальше резко становится холодно. И никогда не замечаешь, как день прошёл – от той самой секунды, когда просыпаешься, но вроде и нет, лежишь щекой в подушку, чувствуя, как затекли за ночь руки, но уже свет на лице, можно вставать. Даже если не нужно никуда. И конца дня не замечаешь, а только идёшь за одеялом или джинсовкой, чтобы не мёрзнуть на балконе.
А пальцы холодные останутся, даже если что-то на плечи накинешь.
Сама чувствую, никто не скажет – «оденься, холодно».
Никто.
>важное объявление
>завтра алгебры не будет
>вместо неё поставили русский
>потом литературу
>или наоборот
>это уже София Александровна решит
Я закрываю «WhatsApp», но он никак не хочет успокоиться, загорается уведомлениями беспрестанно. Это мама Яны пишет, никому не нужно, а она пишет. Сама сидит до ночи на работе, и не в курсе, что Яна спрашивала меня – зализаться ли ей с тем пацаном или нет. Я и не знала, с кем, но всё равно написала – давай, а что нет-то. Если не противно – она мне скидывала фотку, так он какой-то страшненький, с влажными губами, будто намазанными чем-то. Герпес, понимаешь. Корочки, а туда же – с девчонкой целоваться. Так потом и будете вдвоём ходить с корочками, и будет понятно про вас – и родителям, и учителям, и всем.
Так я тогда написала Яне – давай, потому что утром она бы всё равно сказала, что зализалась. Ещё таинственно так, чтобы гадали, перебирали пацанов, думали, с кем же всё-таки. А Яна ещё добавит – он не из нашей школы. Тогда девочки брезгливо-завистливо смотреть будут.
Потому что из нашей – с кем? Смешно думать даже.
Мама Яны в родительском комитете. Решает, сколько на окна сдаём, на стулья, на компьютеры, на дурацкие невкусные конфеты учителям. Я бы на месте учителей «Ассорти» со сливочной и разными начинками вообще не стала есть, а оставила в школе – мелкоте, младшеклассникам, берите, мол. Эти маленькие вообще всё в рот тянут, даже слоёные пирожки с подкрашенным малиновым вареньем в столовке. И я раньше ела – как могла только. Мерзость.
