Читать онлайн полностью бесплатно Виктор Кутуркин - Выигрыш в лотерею. Избранные произведения

Выигрыш в лотерею. Избранные произведения

Жизнь каждого человека полна удивительных событий. Грустное и смешное идут рука об руку. И линия жизни многих из нас зачастую проходит по касательной к судьбам известных личностей.

© Виктор Кутуркин, 2018


ISBN 978-5-4493-8350-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ленинград 50-х. Дом моего детства


Ленинград. Московский проспект дом 74. Обыкновенный доходный дом постройки 1913 года. Если войти во двор и повернуть налево, то вы увидите трехэтажный флигель на несколько квартир. В одну из коммуналок, расположенную на последнем этаже, меня и принесли мама с бабушкой из роддома. Отец нас бросил, так как появление ребенка в его дальнейшие планы не входило. Я мог бы вообще не появиться на свет, но бабушка настояла «ничего, дочка, вырастим!», за что я ей премного благодарен. Это был послевоенный 1947 год, и мы жили очень скромно, можно сказать – бедно. Коммунальная квартира состояла из трех комнат, кухни и длинного узкого коридора. Наша комната была большой – целых 16 метров, но один из углов занимала круглая печь, которую приходилось постоянно топить. Солнце никогда не проникало в комнату, потому что оба окна упирались в шестиэтажный дом напротив, отделявший нас от проспекта. Крыша нашего дома постоянно протекала и в комнате всегда была сырость. Вид из окна не радовал глаз – служебный вход в продовольственный магазин был в соседнем доме и к нему непрерывно подъезжали подводы. Недалеко, на Киевской улице, располагались Бадаевские склады, откуда на телегах, запряженных лошадьми, подвозились продукты.

В комнате мы жили вчетвером. Вместе с нами жил парализованный дедушка Егор Никитич. В 1938 году он забрал мою бабушку с дочкой из деревни, находящейся в Тульской губернии, и привез в Ленинград. Первый муж бабушки – отец мамы, замерз, возвращаясь с городской ярмарки в родную деревню, и они осиротели. Приехавшему в деревню погостить Егору Никитичу, приглянулась моя бабуля, и он взял ее замуж, несмотря на дочь от первого брака. Бабушка, Татьяна Никитична, была в деревне уважаемым человеком-председателем колхоза, и переезд в Ленинград дался ей нелегко. Но Егор, который был старше на два десятка лет, сумел ее уговорить. Так они оказались в Ленинграде. Дед работал начальником охраны на пищевом комбинате. Туда же он устроил и мою бабушку, а мама ходила в школу. Кроме основной работы у деда был надомный бизнес. Он «катал» валенки. К их изготовлению он привлек и бабушку. Работая сутки через трое, все свободное время она проводила за швейной машинкой Зингер, а готовые валенки дед продавал на барахолке. Когда началась война, они не эвакуировались, так как комбинат продолжал работать. В страшную блокадную зиму 1941—42 года всем удалось чудом выжить. Весной 42 года бабушка и мама были отправлены на торфоразработки, где нормы хлеба были повыше, а от болезней спасались настоем еловых веток и огородом. Дед по возрасту и состоянию здоровья не попал в армию, но во время налетов тушил зажигалки. Во время одного из таких налетов он был ранен и стал инвалидом. Дед почти не говорил, правая рука его не работала, и он с трудом мог добраться до туалета. Ни горячей воды, ни ванны в нашей квартире не было. Целыми днями дед сидел на кровати, и помыть его было большой проблемой. Огромным ударом для семьи стала денежная реформа 1947 года, в результате которой дед потерял большую часть накопленных денег.

После окончания войны бабушка продолжала работать на комбинате, а мама устроилась на Бадаевские склады рабочей. Работала там она недолго, и, окончив курсы продавцов, перешла работать в магазин, расположенный напротив нашего дома. Он торговал продукцией молокозавода. Меня отводили в ясли, а с трех лет в детский садик на Смоленской улице. Помню следующее место маминой работы в кафе ДК имени Капранова. Но и там она отработала недолго, и следующим местом ее работы стал буфет в 373 школе на улице, которая сегодня называется улицей Коли Томчака.

Я ненавидел детский сад. Не помню, чтобы меня обижали ровесники, но мне доставалось от воспитателей. Зная, что у меня нет отца, за малейшую провинность меня наказывали и ставили в угол. Однажды мама задержалась на работе и забрала меня последним. Придя в садик, она увидела меня стоящим в углу и с разбитым носом, из которого текла кровь. Мама готова была разорвать дежурную воспитательницу и с тех пор в садик я не ходил. Но на лето меня вынуждены были отправлять вместе с садиком на дачу в Сиверскую. Я очень скучал и с нетерпением ждал, когда наступит родительский день и приедет мама. В воскресенье, после завтрака, вместе с другими детьми, я стоял у забора и следил за дорогой, ожидая маму или бабушку. А потом она забирала меня на весь день, мы гуляли вместе, а мама угощала меня чем-нибудь вкусным.

Однажды мы c ней забрели на военный аэродром, это я упросил маму подойти поближе к самолетам. Нас забрали и отвели к командиру. Я не на шутку испугался, но после выяснения нас отпустили. Этот эпизод до сих пор остался в памяти.

В сентябре начинался учебный год, и мама брала меня с собой на работу. Чтобы я не болтался бесцельно по школе, она отводила меня в школьную библиотеку. Замечательный человек, библиотекарь Галина Григорьевна, разрешала мне рыться в шкафах и брать любые книги. Я никогда не забуду, с каким наслаждением и интересом разглядывал сначала иллюстрации, а затем начал читать Пушкина, Толстого, Маршака, Михалкова, Бажова и Пришвина. Галине Григорьевне я обязан тем, что навсегда пристрастился к чтению.



Ваши рекомендации