когда я была слишком маленькой,
чтобы думать,
делать выводы и разводить мосты,
я была слишком,
слишком дурочкой,
чтобы понять,
где кончаюсь я
и где начинаешься ты.
когда я была слишком маленькой,
чтобы думать,
анализировать, ставить что-то на кон,
я была слишком,
слишком задумчивой,
мечтая – ты, наверное,
в меня влюблен.
когда я была слишком маленькой,
чтобы верить
в то, что твой интерес не касается моих форм,
я была слишком,
слишком застенчивой дурой,
чтобы понять,
что погублена буду
тобой.
когда я была слишком маленькой,
чтобы плакать
от того, как неслышимо слово нет,
я была слишком,
слишком оглушена
так, что мой мир ревел мне же
в ответ.
когда я была слишком взрослой,
чтоб ничего не чувствовать
в свои рычащие волком четырнадцать лет,
я была слишком,
слишком напугана
тем, что из года в год
у женщин
такой
сюжет.
когда я пишу эти строки,
чтобы не рвали голову
мысли, обрывки, вопросы, на них – ответ,
я умоляю,
прошу тебя,
лишь послушай:
ты всегда
можешь сказать громко крикливое
нет.
когда тяжелые руки держат ладони,
чтобы оковами лечь на твои запястья —
вырывайся.
никогда не терпи,
не терпи этой мысли,
тебе позволяющей
сдаться.
когда тебе говорят,
мол,
это мужчины, знаешь, им можно все,
я говорю тебе:
«эй, ты слышишь? я рядом с тобой.
я
за твоим
плечом».
когда твоя внешность подвергается критике,
