Она была прекраснейшей из женщин, клянусь. И она смеялась.
– Три огромные мокрые рыбы, – сказал я. – Клянусь, не выдумываю!
Как она смеялась! И я смеялся вместе с ней. Не своей истории, история-то так себе, на троечку. Своему счастью.
Подошел официант, и она тут же зарылась носом в меню: ей было неудобно, что она потратила время, выделенное на изучение еды, на болтовню со мной. Ее красные уши торчали из-за разворота меню, и, черт побери, она была прекраснейшей из женщин в эту минуту. Я почувствовал, что у меня перехватывает дыхание. Мне нужна была передышка от такого потока счастья. Я спросил у официанта, где уборная.
– У ресепшена налево, где витрина с мясом.
Я поднялся, провожаемый ее ненавидящим взглядом. Еще бы, ведь я бросаю ее на съедение официанту. Я ехидно ухмыльнулся. Но все мое ехидство невольно съехало в ухмылку счастливого идиота, и она торжествовала.
Я повернулся и, словно пьяный, запетлял через зал. Пожилая пара за соседним столом строго рассматривала меню, а дальше две девочки-близняшки лет пяти уплетали картошку фри из корзинки. Под столом валялись сандалии.
Я дошел до витрины и увидел белую дверь. В голове плыло. Я зашел в туалет, пустил холодную воду из крана, поднял глаза и увидел в зеркале над раковиной себя. И лес. А потом только лес.
Лес был несомненной и потрясающей воображение галлюцинацией. Он был совершенно как настоящий, и я видел его так отчетливо: каждую травинку, каждый листок. Я старался не шевелить головой, боясь спугнуть чудесное видение, но потом все-таки пошевелил и понял, что галлюцинация трехмерная.
Я стоял под деревом, сквозь крону над моей головой просвечивали солнечные лучики. Я обернулся и почувствовал на лице ветерок. Лес был кругом. И это был летний лес. Летний лес в середине ноября. Я протянул руку и дотронулся до коры ближайшего дерева. Ощущение было слабое, ненастоящее. Но оно было.
Для следующих нескольких минут нет и не может быть описания. Мой ум пытался разобраться, что произошло, – и ответа не было! Я находился в лесу. Один. Боже, Яна! Яна же осталась за столом! А я в лесу. На моем лице расцвела совершенно неуместная улыбка. Что за идиотский розыгрыш! Этого просто не может быть!
Я взглянул на свои руки и остолбенел. Это были не мои руки. В этих тонких, покрытых гладкой желтоватой кожей руках было что-то очень странное. Я торопливо оглядел и ощупал себя. И с каждой секундой ужас и странная брезгливость наполняли меня все больше. Это не мое тело, и это очень странное тело, словно меня запихнули во что-то такое… Оно реагировало на сигналы мозга, но все чувства, кроме зрения и слуха, притупились. Я почти не чувствовал запахов, прикосновения были до жути однообразны. И самое главное: если я здесь, то где же мое реальное тело?
А потом я увидел окно. Оно висело в воздухе прямо передо мной, и в окне была надпись:
Обрести истинное тело за 7 дней
Надпись распалась золотым песком, который прямо по воздуху тонкой струйкой потек ко мне. Я дернулся в страхе, но песок был быстрее. Собравшись в крохотную пирамидку напротив моей груди, он застыл и преобразился в висящий на моей шее амулет в виде песочных часов.
Я схватил часы. Крохотные песчинки медленно текли из одной половинки в другую. Семь дней! Я что, проведу семь дней в этом лесу и в этом – я содрогнулся от одной мысли – теле?!!
В нижней части обзора появилось золотистое свечение. И сразу же всплыло новое уведомление:
Вам понадобится оружие
Ниже, медленно вращаясь, зависли миниатюрные копии меча, лука и копья. Может быть, потому, что вокруг был лес, я ткнул пальцем в лук. Меч, копье и надпись исчезли. Лук же начал расти, пока не увеличился до положенных размеров, да так и остался висеть в воздухе. Я протянул к нему дрожащую руку. Оружие? Зачем мне оружие? Так, стоп. Чужое тело, оружие и странные уведомления. Почему у меня ощущение, что я внутри компьютерной игры? Но ведь это абсурд. Виар-игры, конечно, весьма зрелищны, но никаких виртуальных капсул или чипов, встраиваемых в мозг, попросту не существует. Или существует? Господи, но у меня же нет никакого чипа, и туалет в ресторане не может быть виар-капсулой! Бред!
Лук был в моих руках. Гибкая палка с зазубринами, чтобы держать тетиву – толстую нить. Я попробовал. Лук был не слишком тугой, и все же ясно было, что это не игрушка, а боевое оружие. А стрелы? Повинуясь неизвестному рефлексу, я завел руку за спину и тут же нащупал что-то шершавое. Потянув, вытащил стрелу. Длинную украшенную серыми перышками стрелу с железным наконечником.
Я никогда не стрелял из лука. Почему я выбрал лук?
