Из дневника журналиста:
«В другой раз это была случайно организованная кем-то встреча. Как столкновение в фойе отеля или зале ресторана.
Однако это был семинар на тему эмиграции, а в частности тема семинара звучала: «Психологическая помощь и материальная поддержка эмигрантов из Сирии и прилегающих стран.»
Писатель пришел с женой и подругой. Его узнавали в толпе, подходили посетители пожать руку или высказать приветствие, чисто деловой этикет. Мимо него протанцовывали пары почти в бальных платьях, маршировали известные политики, прыгали поклонники, словно желая сфотографироваться на уровне глаз. Одна из пар привлекли мое внимание.
– Именно то, чего не хватает во мне: пышная юбка, высокий рост и врожденная худощавость. – подумала я о молодой девушке, стоявшей в обнимку с небольшого роста, по сравнению с ней, парнем.
А привлекла она внимание своей преувеличенностью: очень высокий рост, слишком сильная худоба, а юбка была так скроена, что если покружиться в вальсе, она могла приподняться выше головы. Узор юбки рябил в глазах и я невольно вспомнила карусель с её несложными напевами и расплывчатой панорамой. Если поставить её отдельно от партнера, в обнимку с писателем или на сцену, ее красота заблестела бы всеми тонами и полутонами. Девушка была непосредственно прелестна, по сравнению с деловым обществом вокруг, красива в манерах, как она пожала писателю руки лишь кончиками длинных пальцев, с поцелуем в щеку, легка. Эта невесомость во всем, в юбке, в манерах и фигуре напоминало безвоздушное пространство космоса. Заметил ли Писатель её? Но юбка была явно пародией на прошлое, хотя я бы не удивилась, если от какого нибудь известного Дома моделей.
Я не решалась подойти, слишком навязчиво, если ты без пары, а он с женой. Я не желала нарушать правила хорошего тона. Со стороны все вели себя, как на большом банкете, хотя еды не предлагали. По углам комнаты стояли столики с напитками. Даже официанты не предполагались, самообслуживание или «Шведский вариант».
Люди общались, но не проявляли оживленности, как во время принятия пищи за одним большим столом, все утихомириваются и заняты своим ртом исключительно для дела отправления еды по назначению. А может быть просто деловой этикет и приличия удерживали всех в рамках посредственности.
Таким образом, я присоединилась к компании зрителей, кто просматривал на большом экране видео в программе Power Point, слайды сменялись картинами баталий, войн и сценами убитых и раненых. Слайды казались живыми, наверное поэтому я приняла их за видео, да и сменялись слишком быстро, так как информации для чтения фактически не было. Похоже, организаторы семинара хотели дать определенный эмоциональный настрой перед предстоящим выступлением докладчиков. Большой конференц зал вмещал около 300 посадочных мест, несколько скамей для выступающих и сцену с микрофоном.
Мне предстояло читать доклад о путях развития финансовой и моральной поддержки в пользу вынужденной эмиграции из стран с военным режимом. Я бы хотела выступать последней, все еще не была уверена в выводах и заключительных формулировках. Сама я оценивала доклад на очень средний уровень: фактически суммировала уже известные методы и пути, не привнесла ничего нового, поэтому чувствовала себя слегка заниженной.
Незаметно для себя, бредя вдоль стены, украшенной напольными комнатными растениями, я оказалась возле стола с бюллетенями, где лежали карточки с бланками-анкетами на оценку предстоящего семинара разных участников, с фотографиями и краткой аннотацией докладов. Невольно я нашла глазами свой строгий профиль, почти для паспорта портрет, и прочла текст о себе: Светлана Чичикова, психолог-консультант, переводчик, журналист газеты «Радио веков». Представление звучало громко и не вызывало сомнения в моей компетентности, затем шло краткое содержание статьи с названием и использованными источниками.
Конец ознакомительного фрагмента.
