Он, как и всегда, проснулся незадолго до сигнала будильника. Эта давняя привычка выработалась у студента третьего курса ещё в детстве. Он хорошо помнил, как просыпался в ожидании гимна России. Ровно в шесть утра начиналось центральное радиовещание, служившее как для его отца, так и для деда самым надёжным и безотказным «будильником».
Сейчас же, в эпоху информационных технологий, эту ответственную функцию выполнял мобильный телефон, лежавший где-то снизу на краю стола. Привычно опустив в поисках телефона руку, молодой человек ощутил еле сдерживаемую боль, проснувшуюся вместе с ним. Немного свисая со второго яруса кровати, он, зажмурив от боли глаза, на ощупь искал свой телефон, чтобы не допустить звука ненавистной мелодии, которая должна была прозвучать с минуты на минуту.
В сумраке раннего зимнего утра телефон показывал 5:59. За мгновение до окончания минуты ему всё же удалось отключить установленный ночью будильник, не нарушив покоя обитателей студенческого общежития. Выполнив столь ответственную миссию, превозмогая жгучую боль, молодой человек перевернулся на спину, прислушиваясь к себе и происходящему вокруг.
«Эх, меня угораздило… – мелькнула в голове мысль. – Если мышцы болят – значит, они есть», – молодой человек процитировал про себя слова своего тренера. В этой простой и очевидной истине скрывался этап активной подготовки к «ВУЗам» – главным зимним спортивным стартам среди студентов области.
Прежде чем спрыгнуть с кровати, он ещё несколько минут привыкал пусть и к знакомой окружающей обстановке. Свет уличного фонаря освещал лишь половину комнаты: широкий письменный стол у самого окна, одну двухъярусную и классическую советскую кровати, пару тумбочек. Далее, в сумраке комнаты расплывались обеденный стол с холодильником и ещё одна кровать у выхода в коридор.
Молодой человек не спешил вставать, времени было с запасом. На слух он продолжал обследовать внешний периметр. Судя по гулким порывам ветра и постукиваниям снежной крошки по стеклу, за окном бушевала буря. От одной мысли, что нужно вставать и выходить наружу, молодому человеку становилось не по себе. Он даже на мгновение закутался в одеяло, но это было лишь мнимое желание согреться, даже несмотря на то, что от рассохшихся ставен прилично тянуло холодом.
Как только в дальнем углу комнаты затарахтел холодильник, молодой человек неслышно спрыгнул с кровати. Захватив чайник, зубную щётку и пасту, он направился к подсвечиваемому тусклым светом контуру двери.
Общага спала беспробудным и пьяным сном. Это, пожалуй, было самое тихое время – раннее утро субботы… Именно в это время студенты восполняли запасы сна, точнее, нагулявшись за ночь, напрочь отрубались. А почему бы и нет, когда позади «рабочая» неделя и впереди выходные? Ведь субботние пары прогуливали даже ботаники.
Он до сих пор толком не знает ответа на вопрос, что же толкнуло его на этот вопреки всем здравым смыслам поступок: посетить две пары по истории мировой культуры в субботу. Выполняя обычные утренние процедуры, молодой человек терялся в сомнениях: «А что, если даже препод не придёт? Вполне может быть! Нафига ей переться ради двух-трёх студентов?» Сидя на подоконнике общажной кухни в ожидании свиста чайника, он всё же решился на «подвиг», как, собственно, и задумывал с вечера.
Наспех позавтракав при свете уличных фонарей, мало-мальски освещавших комнату, молодой человек спешно собрался.
Напоследок скрипнув дверью, молодой человек с рюкзаком за спиной начал спускаться к выходу. Казалось бы, затихшая боль с первой ступенькой напомнила о себе. «Ничего-ничего, – успокаивал себя студент, – сейчас разогреюсь и станет легче».
Отсутствие вахтерши стало первым тревожным предупреждением, которое он осознал, когда вышел на улицу. В такой собачий холод столь ранним утром попросту никто бы не пришёл с визитом в сонную общагу. Ускорив шаг, студент проскочил внутренний двор, обогнул общагу и зашагал привычной дорогой к университету. Мысли о том, чтобы вернуться, всё сильнее подталкивали молодого человека к принятию разумного решения, но он был не из тех, кто привык отступать.
