Я рад, дорогой читатель, что ты обратил внимание на моё творчество. Это уже первая часть второй книги исторической трилогии «Врата бога», которая называется «Ашшур в гневе». Повествование моё продолжается и постепенно приближается к кульминации. В нём вместе со старыми появляются и новые герои, и они тоже по большей части исторические личности. А между тем противостояние между двумя сводными братьями- Ашшурбанапалом и Шамаш-шум-укином – накаляется до такой степени, что зревший уже давно нарыв окончательно вскрывается и Ассирийскую империю охватывает пожар Гражданской войны.
Война эта продлится не один год и потрясёт до основания Ассирийскую империю. Она будет сверх ожесточённой и затронет большую часть Ближнего Востока. И неизбежно эта война приведёт к неисчислимым жертвам.
И ещё…Маленькое отступление.
Один из главных героев этого романа имел своего исторического прототипа, но у него сложно произносимое имя- Набу-бэл-шумате, и поэтому князя по прозвищу Красавчик я переименовал. И он у меня стал Набуэлем.
А теперь всё наше внимание пора переключить на страну, находившуюся южнее Ассирии. Мы отправляемся с вами в соседнюю Вавилонию. И вот почему…
Её не считали обычной провинцией. К ней относились всё-таки, как к отдельной стране. Со своей богатой культурой и развитой экономикой. Но при Саргонидах права её начали постепенно урезаться. Особенно это стало заметно в правление Синаххериба. И это не могло не вызвать среди вавилонян раздражение, которое уже вскоре начало выливаться в протесты. Они по началу были неорганизованные, но так было только на первых порах…
Я уже писал, почему Набу-ката-цабат стал продвигать идею о независимости Вавилонии, и почему этой идеей он заразил зятя. Однако тут требуется и ещё одно пояснение… Об этом практически никто не был осведомлён, но за спиной визиря вырисовывались ещё две фигуры. Это были две самых могущественных вавилонских семьи- Нагибу и Мурашу. Об этих семьях я упоминал. И я также не случайно их сравнивал с нынешними Ротшильдами.
Сравнение это вполне корректное. Ротшильды древности, Нагибу и Мурашу, из мелких торговцев за два века поднялись на самый верх финансового успеха. Им теперь принадлежало множество доходных домов в Вавилоне и в других городах, обширные сельскохозяйственные латифундии, на которых были задействованы тысячи рабов, различные торговые компании и много-много ещё чего. И они никогда не действовали в открытую, однако им было очень выгодно, чтобы Вавилония приобрела настоящую независимость и перестала подчиняться Ассирии, и поэтому они щедро профинансировали Набу-ката-цабата. Ну а от финансовых вливаний в старого пройдоху всё и пошло…
Впрочем, даже Шамаш об этом не догадывался.
Конфиденциальность в этом вопросе соблюдалась строжайшая. Нагибу и Мурашу, как и современные Ротшильды, нигде и никогда не любили засвечиваться.
Как тогда, так и сейчас, действует железное правило: «Большие деньги любят власть. А ещё большие деньги всегда предпочитают тишину».
***
Набу-ката-цабат, тесть Шамаша, давно превратился в незаменимого человека для царственного родственника, и тот постоянно обращался к нему за поддержкой. В присутствии этого вельможи Шамаш как-то держался, однако, стоило визирю на какое-то время его покинуть, и особенно если это он делал надолго, то сводный брат Великого царя мог и сорваться. И тогда он нередко впадал в депрессию. И вот, как только Набу-ката-цабат выехал в Приморье, на встречу с халдейским князем, чтобы его завербовать, так Шамаш тут же заперся у себя в покоях и ушёл в новый загул.
Пил он неразбавленное вино и почти ничего не ел. Его в очередной раз охватила горечь оттого, что он по-прежнему был лишь номинальным правителем в Вавилонии, и важнейшие решения по-прежнему принимались не им, а спускались в виде распоряжений из Ниневии. А ведь он считался царём! Но тут определяющим словом являлось слово «считался». Он только им считался. И это его очень угнетало. Так что, он зря прикладывался в праздник Нового года к руке скульптуры бога Мардука, и это всё оказывалось на самом деле обычной фикцией?! Как же было трудно это Шамашу выносить!
Он и сейчас, по прошествии стольких лет, помнил всё, что было раньше с ними.
***
Шамашу выпало счастливое и безоблачное детство, и он почти до семнадцати лет не сомневался в том, кому достанется царская тиара и кто воссядет на трон в самом роскошном в мире Северном дворце после ухода отца.
У Асархаддона поначалу родилось три сына от разных жён, однако старший, Син-надин-апал, которого уже успели объявить наследником, ушёл из жизни достаточно рано и неожиданно, и из двух оставшихся Великий царь явно предпочитал Шамаша. И Шамаш поверил в то, что именно он является избранником судьбы и не упускал случая поиграть на нервах младшего сводного братца и постоянно его обижал. А тот поначалу был стеснительным и каким-то уж очень робким, и можно даже сказать совсем забитым.
И это Шамаша раздражало.
Шамаш обзывал Ашшурбанапала «тютей», «слизняком» и «маменькиным сынком», а случалось и так, что даже его и поколачивал.
Вообще в ранние годы Шамаш с младшим братом не церемонился, и тот частенько ходил с синяками, как какой-нибудь простолюдин после уличных мальчишеских разборок.
