(Ночь. Сцена театра «Глобус». Надвигается гроза. Через мгновение на сцену выходит мужчина, с бутылкой вина в руке: ШЕКСПИР, ему под пятьдесят. Позже он станет моложе, но проявляться это будет только в манере поведения и голосе. Он всматривается в темный зал).
ШЕКСПИР. Кутежи наши нынче закончены. Лицезрите будущего бога. Я создаю маленькие миры, завожу их, наблюдаю, как они бегут. И умирают. Я убежал в горе и ужасе от полей и лесов Стратфорда в этот призрачный город, и здесь живу в фантазиях, обряжаюсь в театральные вымыслы, и в итоге выдуманное и настоящее переплетаются так тесно, что я более не могу их разделить. Я что-то потерял, какой-то ключ, открывающий эту загадочную пьесу, что-то такое, что я знал и, возможно, забыл. Что это? О, за музу, что вознеслась, пылая… О, за музицирующего пастыря… О, за музу, какой бы ни была… О… Мусор. Я оставляю потомкам целую его кучу. Деревенские людоеды, городская чума, где кто-то ест, где кого-то едят, чумные язвы, любовные язвы, любви усилий лабиринт… Господи, я воняю. Я не смотрю. Я потерял способность видеть. Ноги дрожат, чародейства как ни бывало, они все отнимают у меня. (Внезапно, с горечью и злостью). МОЙ! ЭТОТ МИР МОЙ! МОЙ! (Громовой раскат. ШЕКСПИР смотрит вверх). Хороший эффект. Надо запомнить. Драматичность. Буря надвигается, чтобы поглотить меня. Что это? Шаркающий звук. Крыса за кулисами? (Прислушивается. Приближаются шаги, сопровождаемые шуршанием). Что-то злобное сюда ноги волочит? Смерть-старушка? Жуть. Идет, чтоб сердце мне убить.
(Пятится на авансцену, подальше от шума, с самому краю сцены, останавливается. Шаги приближаются, становятся все громче, вселяют тревогу, наконец, появляется БОУН, с метлой в руках, подметает. Старый, бледный, тощий. Останавливается, смотрит на замусоренную сцену, валяющуюся бутафорию).
БОУН. Что за гребаный бардак.
ШЕКСПИР. Насчет этого должен с тобой согласиться.
БОУН. Что? Кто здесь?
ШЕКСПИР. Не я.
БОУН (слышит плохо, щурясь, всматривается в сумрак). Нет, это я.
ШЕКСПИР. Это не я.
БОУН (видит его). А-а-а, это вы.
ШЕКСПИР. Нет.
БОУН. Да.
ШЕКСПИР. Я так не думаю.
БОУН. Не бойтесь. Всего лишь старый Боун, я да крысы, передвигаю пыль с места на места, сметаю грехи второсортных людей. Посмотрите на этот бардак. Все вывалили. И оставили старику Боуну. Он приберется. Никакого сочувствия. Актеры. Я думал, вы давно ушли. Так и сказал вашей дочери.
ШЕКСПИР. Моей дочери? Где?
БОУН. Она наверняка все еще здесь. Я думал, вы ушли сразу после вечеринки. До Стратфорда путь неблизкий. (Зовет). МИЗ ХОЛЛ? МИЗ СЮЗАННА? ВЫ БЫЛИ ПРАВЫ! ВАШ ОТЕЦ ТАКИ ЕЩЕ ЗДЕСЬ! (Поворачивается к ШЕКСПИРУ). Умная девочка. Вся в отца. Вы можете ею гордиться.
ШЕКСПИР. Да. И бояться.
(Выходит СЮЗАННА, красивая, уверенная в себе молодая женщина, лет под тридцать, прижимает к груди мужской плащ. Смотрит на отца, который предпочитает не встречаться с ней взглядом).
СЮЗАННА. Я знала, что ты здесь. Папа, что ты здесь делаешь?
ШЕКСПИР. Прибираюсь?
СЮЗАННА. Ты должен был уйти с нами после вечеринки. И знал это. Почему ты сбежал?
БОУН. Вы не уходите, мастер Шекспир?
ШЕКСПИР. Ты видишь выход? (СЮЗАННА пристально смотрит на него. Их взгляды встречаются. Он отводит глаза). Завтра.
БОУН. Вы что-то забыли?
ШЕКСПИР. Несомненно.
БОУН. Что вы забыли?
ШЕКСПИР. Не могу вспомнить.
БОУН. Они устроили вам отличные проводы. Печально, что вы уходите.
СЮЗАННА. Нет. Это радостное событие.
БОУН. Да, и это тоже. Вы писали хорошие пьесы.
ШЕКСПИР. Нынче уже немного старомодные.
БОУН. Мне нравится одна… «Вольпоне».
СЮЗАННА. Это…[1]
ШЕКСПИР. Одна из моих лучших.
БОУН. Ваш отец всегда говорит о возвращении в Стратфорд, сельская глубинка и все такое.
СЮЗАННА. Об этом всегда говорит мистер Хеммингс
