Апрель 2010. Я директор культурного центра GOROD в немецком Мюнхене. Центр создан людьми, говорящим по-русски. Кто-то из нас приехал учиться или работать из России, кто-то – из Украины, кто-то – из Латвии, из Молдавии, из Казахстана. В полуторамиллионном Мюнхене русскоговорящих много, не меньше 100 тысяч человек.
Главное дело в нашем центре – субботняя школа. Преподаем музыку, рисование, театр, шахматы, логику. Преподаем языки, на которых дети говорят дома – русский и украинский. Почти все дети родились уже в Мюнхене. При центре есть театр-студия, приезжают барды… То есть, GOROD – некоммерческая общественная организация, занятая дополнительным образованием и культурой.
Найти GOROD в сети, владея русским языком, совсем несложно. Находят и те, кому не до театра и не уроков русского. Это люди, приехавшие в мюнхенские клиники лечиться. К нам часто обращаются за помощью.
В апреле 2010-го попросили помочь с поиском жилья Алексею Скуратову, онкологическому больному из Красноярска. Жилья в Мюнхене он найти не может, поэтому ездит в мюнхенскую клинику из-под Ульма (это около 200 км), где живет у дальних родственников.
С жильем в Мюнхене действительно очень сложно. Стоит оно дорого, и снять что-либо на время тяжело. Но повезло: «наш человек» аспирант Костя К. уезжает на пару недель и соглашается поселить у себя Алексея на это время. Ключи от квартиры отдал мне.
Чтобы передать ключи, мы договорились встретиться вечером в центре города. Было холодно. Сумерки сгустились рано, поскольку небо затянуло тучами. Кто-то из знакомых подвез Алексея на машине. Лил дождь, и водитель предложил подбросить меня до дома. Ехали недолго, минут десять. Рассмотреть высокого худого парня, сидящего рядом с водителем, было трудно. Но он успел сказать главное: онкология не только у него, такой же диагноз и у его младшей сестры. Она скоро тоже прилетит в Мюнхен. Так что жилье надо искать сразу на двоих. И не на месяц.
Передачу ключей встречей считать не стоит. Через пару дней я села на велосипед и поехала знакомиться.
Светило солнце, был чудесный весенний день, все вокруг уже цвело и зеленело. Леша предупредил по телефону, что будет меня ждать не в квартире, а во дворе Костиного дома. Мол, посидит на солнышке.
Вот там я его и рассмотрела впервые. Худой, очень красивый парень с пышной копной темных волос (для онкологического больного это редкость). Темные круги под глазами, внимательный взгляд, чудесная улыбка и огромная усталость, читающаяся сразу. Такой резкий контраст между беззаботным птичьим щебетом, цветущими деревьями вокруг лавочки и этой усталостью.
Рядом со скамейкой – стойка капельницы. Тонкий шланг от подвешенной на ней емкости тянется к вороту и уходит куда-то под рубашку. Раствор уже почти весь прокапан. Леша предлагает подняться в квартиру. Ему надо поставить новую капельницу.
Привычно подхватывает стойку, отказываясь от предложенной помощи. Объясняет, что он должен быть подключен к капельнице каждый день минимум по 9 часов. У него удален практически весь толстый кишечник и большая часть тонкого кишечника (от него осталось 70 см), а именно в кишечнике у людей впитывается вода и уже расщепленная в желудке еда. Две трети желудка тоже удалены. Есть обычную еду и пить Леша может, даже должен – треть желудка тоже обязана работать. Но усваивается там мало что. Воду и питание Леша получает прямо в кровь через капельницу и иглу, вставленную в центральный порт – специальную мембрану, вшитую хирургами под кожей в крупный кровеносный сосуд.
