Предисловие или обращение к читателю
Читатель, салям! Да, будет благословлен Всевышний, что вложил в мою руку калям>1, убрав из нее то, что не всегда достойно правоверного мусульманина. Велик Аллах! И мы все дети его!… И каждому он пред начерчивает свой путь. Одних возвеличивает сразу и бесповоротно, они яркими звездами загораются на небосводе истории. Другим он определяет путь более тернистый и трудный. Первые ярко горят, но не все догорают в положенный Всевышнем срок. Другие тлеют на задворках истории, волею судьбы предначертанной свыше, ярко загораются, пройдя определенный отрезок пути познания жизни, отдавая эти познании окружающим.
Еще в незапамятные времена сказано мудрецом: «Постигнуть можно мир, постигнуть можно жизнь, но как постигнуть то, чем постигаешь?» Азия! О как много в этом слове необъяснимого и неимоверного! Как много прекрасного и гордого! Как величественны горы, как жарки пустыни и как холодны твои родники! О, Азия! Как много у тебя древних городов, древних мыслей и судеб!!! Азия! Как много нового, непонятного, определенном или данном витке истории.
Читатель! Мы все помним походы великого Искандера Двурогого! Мы помним хромого Тимура! Также мы не забываем о походах великого Кагана монгол Чингиз-хана в полуденные страны! Мы помним славные дела и завоевания чингизидов: Бату-хана, его помощников – Субудай Багатура и Джеби найона! Старые калмыки помнят, что такое плеть треххвостка, которой можно было убить волка! Старые узбеки помнят, что Фергана называлась спящей красавицей, и что войска Александра Македонского остановили кочевые племена сартов и яксартов в дельте Аму-Дарьи. А что ныне? Читатель? Неужели Всевышний отвратил свой взор от благословенной части земли, которая называется Азией? Где нынешние Навои, Фирдоуси, или им поклоняющиеся, ценящие их труды люди. Неужели иссяк поток знаний и мудрости Аллаха на эту благословленную часть земли? Взяв в руки калям, я твой покорный слуга, о читатель! Решил в данном повествовании попытаться отразить ход современной жизни Азии, а точнее ее маленького, но заметного для меня места моей Родины, Ферганской долины – это жемчужины Средней Азии со всеми ее многогранными событиями в масштабе бывшего Союза, в масштабе СНГ, в масштабе маленького кишлака и большого мегаполиса, как Ташкент или Москва. Эта повесть о людях и их делах, хороших и плохих, о добрых и злых! Итак, читатель! Мы погрузимся с тобой в мир людей и событий, которые живут среди нас, с нами, в нас…
– Все мы пыль! На дороге истории, которая сдувает нас на обочину, размахивая широкими одеждами событий, прошедших, настоящих и будущих…
Мерное журчание воды в канале и шуршание сухих веток камыша, на отвесном склоне глиняного отвала, смешались в причудливую мелодию среднеазиатской ночи. Когда утро еще не наступило, но легкий шелест камыша говорит о том, что рассвет близится. Звезды, отражающиеся в воде канала, причудливо мерцают в водяной ряби, как бы исчезая в глубине и вдруг снова появляясь… Вот послышался тонкий писк, это мышь полевка, чувствуя приближение дня, сзывает своих мышей в нору, по какому-то наитию, чисто материнскому, зная, что им пора домой и что они достаточно накормлены.
Буквально через несколько секунд над норкой на фоне уже начинающего сереть неба пролетела черная тень. Это филин, отдыхающий от ночной охоты на соседнем барханчике все-таки соблазнился возможностью под занавес ночи полакомиться. Но на земле возле норки уже никого не было, только белели несколько зернышек джугары. Не солоно хлебавши ночной хищник вновь вернулся на облюбованный бугорок и нахохлившись, стал присматриваться к окружающей его ночи.
Между тем все явственнее стали проступать отроги горного Шахимардана, в небе на фоне бледнеющих звезд стало появляться красноватое свечение, предвещающее появление древнего, как сам мир, светила.
Вдалеке слышался то отдаляющийся, то вновь тихо нарастающий рокот мотора работающего на поле трактора. В метрах двухстах от канала, по асфальтированной дороге, причудливо извивающейся между барханами, подобно гигантскому змею, показался свет фар. На мгновенье, осветив верхушки камыша, торчащие над отвалом, и летучую мышь, летящую вдоль канала, которая резко изменила траекторию полета и исчезла в предрассветной мгле, свет фар исчез также внезапно, как и появился.
Филин, проведя свой утренний туалет, и решивший, что пора и на покой, вдруг вскинул голову, украшенную крючковатым клювом, и внимательно стал прислушиваться к звукам, которые появились со стороны дороги…
Раздался резкий скрип тормозов, фары погасли, хлопнули дверцы, затем раздался щелчок, похожи на звук открываемого багажника. Послышался приглушенный говор, перемежаемый надсадным дыханием. Филин внимательно смотрел своими желтыми глазами в ту сторону дороги, откуда слышались звуки такие непривычные в язъяванской степи>2.
Между тем на склоне соседнего бархана появились два силуэта, которые волокли по песку что-то длинное и непонятное, издававшее звуки, больше похожие на стоны. Наконец незнакомцы уже вполне различимые в свете почти наступившего утра бросили свою ношу в заросли камыша.
