Рудольф МАРКУ, Лондон
Уважаемая Хосият Рустам!
Я прочел Ваши стихи не в оригинале, а в переводе на английский язык. Однако он настолько своеобразен (если здесь уместно такое определение), что соглашусь с мнением старого арабского поэта: «Чтение стихотворения в переводе похоже на поцелуй невесты сквозь нежный прозрачный платок».Что касается моих личных впечатлений от чтения, то я чувствовал, будто открыл неведомый мне мир, исполненный Жизни, Любви, Надежды, Веры в Человечность, Правду и Искренность, то есть мир, в котором воплощены все неотъемлемые составляющие настоящей литературы и поэзии.Ваши стихи достойны многих письменных исследований. Я был очень впечатлен Вашим творчеством. Примите во внимание, что удивить меня – дело нелегкое, потому что за свою жизнь я прочел много хороших книг. Ваш лирический персонаж, Ваши чувства непостижимы и похожи на «Необузданные облака»!!! Мне также нравятся названия Ваших книг: «Дом в небесах» и «Необузданные облака»!Вы один из тех поэтов, которые не просто создают стихотворения: наоборот – стихотворения создают Вас! Поэзия ищет Вас, а не Вы ее. И это правда!Мне повезло познакомиться с Вашим творчеством, которое является отголоском поэзии Анны Ахматовой или Эмили Дикинсон в наше время.
Ухожу…
Словно пуля, что цель не нашла,
Мир как будто в ладонях зажав,
Из огромной толпы я бесстрашно ушла,
В небеса свое сердце подняв.
Ваши стихи исполнены экспрессией подлинной любовной драмы. Любовь в Вашей поэзии не звучание легкой музыки, а огромная духовная приверженность; для Вас любовь – это полнота всего сущего, все человеческое и сотворенное!
Мех шапки моей нежный, мягкий такой –
Убиты лесов короли.
И ради моей только шубки одной
Тьму кроликов перевели.
Жизнь делает ради меня столько трат,
Состариться б мне поскорей.
Вот шарфик роскошный на шее моей –
Он был у русалочки взят.
На сумке застежка, как глаз у орла,
А море мне жемчуг дарило.
Я в новых сапожках так гордо прошла:
Из кожи они крокодила!
Обновки хочу каждодневно иметь,
Ведь роскошь не знает предела.
А все существа, вся их жизнь или смерть
Должны ублажать мое тело.
Я завидую всем, кто имеет возможность читать эти стихи на языке Вашей страны, и хочу поблагодарить Вас за дары, преподнесенные человечеству!
* * *
Как ветер мой играет с листопадом,
так жизнь играет судьбами людей.
В дороге то ли к раю, то ли к аду
как скрыть печаль и боль души моей?
От Господа не скроешь эту муку.
Он даровал мне и любовь, и боль.
Любимый мой, дай на прощанье руку.
Любимый, дай проститься мне с тобой.
Я вижу листопад во сне предутреннем
и сквозь него кричу: – Пойми ты сам:
Мы – путники, мы все на свете путники
с одной мечтою – выйти к небесам.
Я знаю – Бог – он призовет поэта.
И я сверкну, сверкну звездой падучей.
И на лету, когда случится это,
я прошепчу: – Прощай на всякий случай.
* * *
Своей красой я всласть налюбовалась
до слез, дрожащих на коре чинар.
Поверь, я своей кровью умывалась,
чтоб ты был, милый, молод, а не стар.
А ты, чинара – я молю – ответь,
ответь нам всем, как сестрам и как братьям,
смогла б ты своей зеленью шуметь,
когда б рыдали мы в твоих объятьях?
Ответа нет. А небо давит плечи,
в руках гранит крошится. Ты пойми,
что даже солнце с каждой нашей встречей
садится греться у костра любви.
Что ж дальше? Плачу, словно песнь пою.
И снова, снова спрашиваю Бога:
– Зачем Ты охраняешь жизнь мою?
Куда идти? И где моя дорога?
* * *
Анне АХМАТОВОЙ
Горю, горю. Да так, что даже небо
растаяло от моего огня,
как первый снег, что был и больше не был.
Ты, счастье жизни, не ищи меня.
Лишь строки, строки. Музыка святая.
И слышат ее те, кто одинок.
Когда стихи в глазах твоих читаю,
земная твердь уходит из-под ног.
Нет этих строк прекрасней и священней.
Их в книгах не отыщет книгочей.
Так дай душе горящей разрешенье
Читать их до моих последних дней.
Нет времени. Есть только строки эти.
Они скользят по звездному лучу.
Зачем, земное счастье, ты мне светишь?
Счастливая, я счастья не хочу.
* * *
По собственной душе бродя,
прошу ответа я, как милость –
куда же подевалась я,
когда душа ко мне явилась?
Как тяжела на сердце боль.
В нем даже кровь разлукой дышит.
Где бродишь ты, моя любовь?
Иль позабыл о нас Всевышний?
* * *
Я больше не хочу писать о смерти.
Всему свой срок и без моих стихов.
Неси меня по свету, горный ветер,
теченье рек, дыхание песков.
Перо мое, ты радость обещай мне.
Забудь о смерти, пой, моя строка.
Лишь иногда чуть слышные прощанья
напомнят мне о ней издалека.
Я буду петь о жизни, ты поверь мне.
Стихи слагая, весело живя,
пред смертью я навек захлопну двери.
Пускай она лютует без меня.
Под землю, в небо ль с его звездной крышей
сбегу я, скроюсь на твоих глазах,
чтоб ты меня из-под земли услышал,
чтоб ты меня услышал в небесах.
* * *
Еще росою не умылись травы,
еще цветы не встретили зарю.
Еще ты спишь, любовь моя и радость.
Я за тебя, единственный, молю.
Единственный, пускай судьба и люди
хранят тебя во сне и наяву.
Коль спросит кто: «Кого ты в жизни любишь?»,
я имя твое, милый, назову.
Пусть знают все – на жизнь я не в обиде
и что не обошла меня любовь.
Пускай рассвет в который раз увидит –
я снова на коленях пред тобой.
Пока мои не выплаканы очи
