Всё в этом мире циклично. Вот и наша история уже когда-то была. Или не совсем наша? Или не в этом мире? Но что-то подобное уже точно было. Иначе откуда бы взяться волшебной кисти и картинам, ею нарисованным? Мир так стар. Да, всё в нём уже было. Просто люди забыли об этом.
С чего всё началось? Кто-то скажет: «С сотворения мира». И будет прав. Но если мы начнём с самого сотворения, то наша история затянется надолго. Начать с того, что мир не один, а их множество? Так это все, кому нужно, знают. С того, что в мирах есть те, кто может открывать проходы между ними? Тс-сс, это лучше не знать никому.
А может, начать с того, как по дороге брела одинокая маленькая девочка? Ну нашли, ну приютили, ну росла. А вот что было, когда она выросла? И при чём здесь милый жёлтый котик с чёрными глазами? Интересно? Давайте же узнаем, что случилось с той девочкой и её необычным котиком.
ГЛАВА 1
- Ох, дорогая лемора Эланести, вы просто ангел милосердия. Как только справляетесь с такой ношей. Девочка очень сложная! Ещё и эти жуткие глаза, – лемора Мюррей даже не пыталась приглушить голос, когда обращалась к хозяйке дома. – Они же полностью чёрные!
И как им не надоело судачить об одном и том же. И ничего они не чёрные. Глаза у Найтири, если хорошо присмотреться, тёмно-тёмно-карие. Только эти клуши ведь не будут присматриваться. Им нужно языки почесать. Сейчас мачеха начнёт свою партию.
- И не говорите, лемора Мюррей. И как её замуж выдавать? Высокая, едва ли не выше нашего Фенгара, опять же ни лицом, ни фигурой не вышла, так ещё и бесприданница, - а сколько заботы в голосе! Как будто и правда переживает.
Это они всё о Найтири, приёмной дочери семейства Эланести, которую те в своё время переименовали в Дороти. Знает старая мегера, как это имя не нравится самой Найтири. А вообще бедная сиротка, позже – неблагодарная девчонка – одна из любимых тем в этой гостиной. Про сложности воспитания приёмного ребёнка вспомнили, глаза упомянули, фигуру и лицо – тоже, про отсутствие приданого сказали. Когда уж про главное заговорят?
- Наверное, по дому помогает? У любой девушки, если постараться, можно отыскать хоть одно достоинство, – лемора Мюррей со всем доступным ей изяществом отставила в сторону полупустую чайную чашечку, и собрала губы в куриную гузку, видимо таким образом обозначила интерес и внимание. Ещё бы не интересоваться, наверняка у старой клуши есть на примете какой-нибудь никуда не годный родственник на выданье, вот и интересуется.
О, вот и началось!
- Ох, - здесь по сценарию последовал полный трагизма вздох, к абсолютно сухим глазам леморы Эланести метнулся батистовый платочек, - всё на мне. Дом, прислуга, закупки. Всё на мне! Дороти у нас, видите ли, рисует! Рисует и рисует! Рисует и рисует! – и так это было сказано, как будто приёмная дочь не рисует, а королевскую власть почём зря поносит или напропалую занимается свальным грехом, как младший отпрыск достойной четы Эланести Фенгар. Уж Найтири про него, да и от него самого всякого наслышалась. – Ещё и характерец у нашей Дороти ещё тот, - вздох, последовавший за этим утверждением, мог бы посоперничать с шумом от кузнечных мехов.
- Трудно, ох и трудно будет вам подыскать ей мужа, - ага, ещё одна мегера отказалась от матримониальных планов. Хорошо.
- И не говорите, лемора Мюррей, и не говорите, - Двойра Эланести вяло махнула платочком. – Уж и не надеемся, что найдётся в Терингоре мужчина, который сможет смирить её норов. Но коли уж мы взялись заботиться о бедняжке, будем нести это бремя.
Ну надо же! Бремя они несут. Ещё бы сказала, что от себя последний кусок отрывают. Как будто не выделяет королевский опекунский совет кругленькую сумму на содержание таких вот приёмышей. Но кому это говорить? Найтири лишь крепче сжала зубы и в очередной раз промолчала. Начнёшь так возражать и будешь не меньше получаса, а то и целый час слушать поучения возмущённых до глубины души дамочек. Ну уж нет, лучше потерпеть. Сейчас ещё немного помусолят эту тему и отправят Найтири прочь из гостиной. Начнут обсуждать что-то другое, вон у гостьи как глаза горят, определённо, помимо основной цели – посмотреть девку на выданье, принесла и новый ворох сплетен.
- Ваше смирение вам зачтётся, - ожила куриная гузка, чтобы выдать очередную банальность.
Лемора Эланести с достоинством кивнула, соглашаясь. Ещё бы, именно ради этого зачтения и приняли у себя потерявшуюся сироту, а вовсе не ради опекунских денег. Спектакль подходит к концу, пришла пора показать свою бесконечную доброту по отношению к приёмышу.
- Дороти, милая, что ты ёрзаешь? – участливо обратилась мачеха к девушке.
И то правда, чего ёрзать-то, это ведь не её тут с такой непосредственностью обсуждали и перемешивали с грязью. Впрочем, Найтири к этому привыкла. Беспокоило её другое. Через полчаса начинался урок у лемориты Элины, художницы, подрабатывающей уроками рисования.
По утверждению самой лемориты талантливая ученица давно превзошла её в своём творчестве, но посещения добросердечной женщины, одной из немногих, кто по-хорошему отнёсся к сироте, были единственной отдушиной в жизни Найтири. К тому же – но это большой секрет! – леморита Элина помогала реализовывать написанные картины. Часть вырученных денег, о которых не были осведомлены опекуны, шла на холсты и краски. А ещё Найтири мечтала, как, достигнув двадцати одного года и отвязавшись от докучливой опеки, она сможет снять домик с большой светлой студией и без остатка отдаться любимому занятию. Разве она много хотела? Немного. Но иногда так завидовала беспризорникам, жизнью которых её частенько пугали, и которые были предоставлены сами себе и могли делать, что хотели.
